Пошла в ванную умыться. Почистила зубы, посмотрелась в зеркало. Проходя по гостиной, повернула вентиль отопления. Потом села за кухонный стол, спрятав ноги под ночной рубашкой. Снова поплакала. Из лежавшей на столе пачки вынула сигарету и прикурила. Чуть погодя она вернулась в спальню и взяла халат.
Потом пошла посмотреть, как там дети. Накрыла сына одеялом — оно сползло. Затем прошла в гостиную, уселась в кресло. Начала листать журнал, попробовала читать. Потом стала разглядывать фотографии и снова попробовала читать. Время от времени мимо дома проезжала машина, тогда она поднимала глаза и смотрела в окно. Когда проезжала машина, она каждый раз еще долго прислушивалась и только потом снова принималась за журнал. Около кресла на столике лежала целая стопка этих журналов. Она пролистала их все.
Когда начало светать, она встала с кресла. Подошла к окну. Небо над горами, без единого облачка, постепенно светлело. Деревья и дома с двухэтажными апартаментами обретали форму, проступая из ночных сумерек. Небо все светлело, свет стремительно разливался над горами. Если не считать тех ночей, когда ей приходилось не спать из-за детей (а они действительно не в счет, так как она все равно в окно не выглядывала, потому что носилась между детской и кухней), она всего несколько раз видела восход солнца, да и то еще когда была ребенком. Но ни один не был похож на сегодняшний. Ни на одной картинке, ни в одной книге, нигде она не видела такого ужасного восхода солнца.
Она еще немного постояла, потом подошла к двери, повернула ручку замка и вышла на крыльцо. Запахнула халат до самого горла. Воздух был влажный и очень холодный. Постепенно все вокруг обретало необыкновенную четкость. Взгляд ее жадно вбирал каждую деталь и в конце концов остановился на красном сигнальном фонаре радиовспышки, мигающем на вершине горы.
* * *
Она прошла по полутемной квартире назад в спальню. Он лежал, свернувшись в клубок, все простыни и одеяла сбились в кучу, голова под подушкой. Спал он беспокойно: обе руки были простерты в ее сторону, челюсти крепко сжаты. Пока она смотрела на него, спальню залил яркий свет, и прямо у нее на глазах серые от сумрака простыни засияли белизной.
Она облизала пересохшие губы и опустилась на колени, положив ладони на спинку кровати.
— Господи, — прошептала она. — Господи, ты ведь нам всем поможешь, правда?
Тебе с ними детей не крестить
(Перевод А. Рейнгольда)
Эрл Обер уволился, он работал продавцом, и теперь искал новое место. А Дорин, его жена, устроилась официанткой в круглосуточное кафе на окраине города. Однажды ночью Эрл сидел и пил, а потом надумал зайти к своей жене попить кофейку и заодно перекусить. Ему было интересно посмотреть, где Дорин работает, а еще — удастся ли ему поесть за счет заведения.
