В этих условиях вероятность прямого столкновения между крупными державами выросла, но основные конфликты в мире продолжают происходить внутри государств. При этом они часто принимают трансграничный характер. Очагом сразу нескольких связанных конфликтов является Ближний и Средний Восток – от Северной Африки до Афганистана. Там возник феномен Исламского государства (ИГИЛ[92]) – военно-политического образования, контролирующего значительную часть территорий Ирака и Сирии и выступающего в роли мирового лидера экстремизма. В регионе в целом нарастает противостояние между двумя религиозно-политическими лагерями в мусульманском мире – суннитов и шиитов, возглавляемыми соперниками в борьбе за региональное лидерство, соответственно Саудовской Аравией и Ираном. Площадками противоборства уже стали Сирия, Йемен, государства Персидского залива. Борьба военизированных группировок раздирает Ливию; Египет и Тунис столкнулись с террористической угрозой со стороны джихадистов.
Очевидно, что в условиях глобализации национальная безопасность тесно переплетена с региональной и глобальной и зависит от нее. ИГИЛ превратилось в генератор экстремизма не только на Ближнем и Среднем Востоке, но и в других регионах, в том числе в России, где оно активно и успешно вербует сторонников среди мигрантов и уроженцев России. По данным Совета безопасности РФ, число россиян, воюющих на стороне ИГИЛ, к середине 2015 года превысило 1000 человек[93].
Развитие ситуации в Афганистане влияет на безопасность России напрямую (через поток наркотиков, идущих в нашу страну) и косвенно (через «выбросы» экстремизма и радикализма в страны Центральной Азии). Производство наркотиков в Афганистане с 2001 года увеличилось в сорок раз, а годовая прибыль от их производства превышает 3 млрд долл.[94], что создает солидную финансовую базу для материальной поддержки радикальных и экстремистских движений. Ежегодно от передозировки наркотиков гибнет около 30 000 молодых россиян – это вдвое превышает число погибших советских военнослужащих за десять лет Афганской войны 1979–1989 годов.
Очевиден глобальный характер следующих невоенных угроз безопасности:
● изменения климата, угрожающие затоплением обширных прибрежных районов от Нью-Йорка и Шанхая до Лондона и Санкт-Петербурга и даже отдельных островных государств;
● эпидемии инфекционных заболеваний[95], отправляющие целые страны в карантин;
● киберугрозы, перед вызовом которых современные общества особенно уязвимы.
