Тимофей прибавил скорости, хотя дыхание уже начало сбиваться. В ушах шумело, да и ноги далеко уже не так бойко неслись по лесным кочкам и ложбинам, что, в общем-то, было нормально. Рано или поздно всегда наступает такой момент, когда количество пройденных тобой километров начинает-таки побивать качество твоей подготовки… Хотя, конечно, в таком деле всегда лучше позже, чем раньше. Хорошо хоть сучков и прочих коряг в этом лесу видно не было. Так что бежалось ровно, без спотыканий. Чистый лес, аккуратный. Или сучки-коряги здесь не растут… в смысле не сохнут на корню и вниз не отваливаются, или же — и это, кстати, наиболее вероятный вариант — местное население проходит по здешним лесам, как пылесос по коврам. Скорее всего, с горючими ресурсами в этом мире не очень, и приходится подбирать каждый сучок…
Наконец он вылетел на полянку с кострищем и Эскалибуром, который уже не возлежал вольготно, как прошлой ночью, а стоял на всех своих четырех лапах, напряженно полураспустив крылья. И угрожающе пофыркивал огненными клубами мимо древесных стволов. С появлением Тимофея дракон повернул голову в его сторону, прилежно обозрел его фигуру — даже с некоторым подозрением обозрел, как показалось Тимофею. Так и чувствовалось, что ожидали с этой стороны уже не его скромную персону, а успевшего сожрать бедного сенсея таракана-переростка. Вигала и Леха сидели наверху, на драконьей спине — две небольшие фигурки, воткнутые в частокол кресел. И Трегуб полз по багрово-черному боку Эскалибура, выставив на обозрение Тимофея детский зад, просвечивающий сквозь потрепанные рваные штанцы…
Короче, в их лагере наблюдалась полная эвакуация.
Леха что-то завопил сверху и зовуще так замахал руками. Прямо как Ярославна мужского пола, тоскующая по Тимофею с высоты драконьего гребня…
Он спохватился и в три прыжка добрался до багрово-черного брюха, поросшего дорожкой из скоб. Взобрался по ней, быстро перебирая руками.
Леха радостно развернулся лицом к Тимофею и заявил слегка подрагивающим голосом, в котором отдаленно слышались истерические нотки:
— Смываемся, браток! Вигала так и сказал — мол, попробуем сбежать отсюда… Мы ж в конце концов им ничем не обязаны, теткам этим! А они нас, стервы, мало того что попользовали, так теперь еще и скормить своему таракану хотят!
— Они хотели, мы попробовали, — пробормотал Тимофей, одной рукой выгребая из кресла крошку Трегуба, а другой расстегивая на себе куртку и запихивая за пазуху своего личного домового. — О славной гибели на поле боя мы с ними не договаривались. Неравный обмен — мы им удовольствие, они нам кота в мешке… Точнее таракана!
