Ну-ну, я опустошил еще одну кружку пойла. Надо же кто меня посетил, шестикрылый серафим. Еще ну-ну, и еще одна кружка гнусного вина провалилась в мое горло. Какая честь для меня!
— Чего тебе надо, порхатый? — любезно спросил я у присевшего за мой стол шестикрылого, пребывающего в облике человека.
— Твое согласие стать слугой Его.
— А Ему слуги не нужны, Ему нужны соратники, а не такие, как вы. Я это знаю, в отличие от тебя, я не верю во что-то. И вы служите не Ему, а сами себе.
— Что ты сейчас сказал? — Серафим попытался что-то достать и как-то остановился, увидев возникший вокруг меня кокон[3] холода.
— Отражение Творца, не считай себя самостоятельной личностью, в отличие от меня. — Я вновь налил себе вина. — Ты пришел узнать, как я отношусь к Соглашению? Так я его полностью поддерживаю и принимаю, мое слово, моя кровь, моя жизнь и моя сущность тому порукой. Ты доволен моей клятвой? Иные не должны мешать жить обычным смертным. Доволен? А теперь проваливай отсюда, пока я тебе крылышки не оборвал, ведь на тебя Соглашение не распространяется.
— Хизар, — я повернулся к брату и нагло улыбнулся пернатому, — вот такая скотская у меня жизнь. Ты еще здесь, порхатый? Пошел вон. Сначала начали принуждать к Соглашению крупную рыбу, и некоторые асы и ваны, и даже олимпийцы, сменили свой лагерь на не совсем свой, но остальные предпочли уйти или ограничить свое присутствие в Мидгарде, а вот теперь добрались и до мелкой рыбешки вроде меня.
— Зря ты так поступил, — покачал головой брат, — они не любят, когда о них говорят правду прямо им в лицо. Ты нажил себе опасного врага.
— Хизар, — я проводил взглядом уходящего из трактира серафима, — я стал его врагом уже тогда, когда отказался стать подобным ему. Он всего лишь отражение Творца, а я человек. Он неполноценен и знает об этом. Забыли о происшедшем, а ты как сам?
— Я в свите Хель, а ты ее любимчик, и я, как твой кровный брат, пользуюсь ее расположением. Она сразу согласилась принять Соглашение, когда дрожащие от страха посланники прибыли к ней. Принял и я, но мне, как и Хель, и остальным ее свитским, такого предложения не посмел сделать никто, даже Светоносный.
— А это кто такой? — поинтересовался я.
— Ты его знаешь под именем Лучезарный, — ответил мне брат.
— Владыка нового ада боится какой-то старой замшелой богини Смерти и ее ледяной пристани для душ? Забавно, выпьем за нашу старушку.
Пушок, ну ты как, я зашел в спешно построенный загон для драков. Хороший мой, хороший, я стал играть со своим пацифистом. Игра простая: держишь руку перед его мордой, и когда он попытается ее откусить — ты должен ее отдернуть. Забавная игра, с его точки зрения. Сразу видно, что драки — это своеобразные потомки драконов. Не понял, я посмотрел на крупы трех дракинь и вновь отдернул руку. Пушок, ты меня точно решил спародировать и переплюнуть.
