Открыл. С трудом, но открыл.
На пороге стоял Ритка. В смысле Ричард Родионыч, старший сержант патруля. Жорик-служивый и мой школьный товарищ. Злой в данный момент до чрезвычайности.
— Да ты и вправду спишь! — изумляется Ритка-жорик.
— Сплю, — виновато развожу руками я.
И вдруг просыпаюсь!
И Ерпалыча вспомнил, и две бутылки перцовки, и «Куретов» громогласных, и книжицу зеленую, и самое главное — что обещал познакомить сегодня Ритку с моим приятелем из Дальней Срани, кентавром Фолом, для чего мы все трое должны были встретиться около пяти в «Житне».
— Ты извини, Ритка, — мямлю я, невпопад моргая слипающимися веками. — Мы тут утром с Ерпалычем… под Икара и Дедала…
— …Ну ты даешь! — вопил Ритка, бегая по всей квартире и грохоча сапожищами. Он недавно сменился с дежурства, так что до сих пор был в полушубке (правда, без погон) и казенных сапогах — только табельное оружие сдал и ушанку с кокардой сменил на легкомысленный вязаный «петушок».
— Нет, ну ты даешь! Алька-голик! С утра! С Ерпалычем! С горла! «Олдевку»! Не зря тебя Фима Крайц «прожженным интеллигентом» назвал! Золотые слова!..
Великий умник и магистр всяческих наук Ефимушка Гаврилович Крайцман — а в просторечии Фима Крайц по кличке Архимуд Серакузский — еще в школе обозвал меня «прожженным интеллигентом». И на мой резонный вопль: «А ты?!», не менее резонно ответил: «И я!»
— И он таки прав! — заискивающе ухмыляюсь я.
— Прав?! — орет Ритка поставленным командирским голосом. — А то, что твой Фол у подъезда битый час мерзнет — это кто прав?! Ерпалыч?! Или Фима?!
Оказывается, мой друг-кентавр с Риткой уже успели познакомиться и слиться душами в ожидании «этого разгильдяя Алика, вывесившего фонарь обоим (конец цитаты)». Я давно заметил: когда вместе с кем-то от души ругаешь одного и того же человека, сходишься с коллегой-ругателем необычайно быстро.
Так что мой пьяный сон не пропал втуне: извечные антагонисты — кент и жорик — нашли общий язык, а я выспался и стал вполне готов к употреблению.
В качестве амортизатора — ибо жорики-служивые и городские кентавры друг друга, мягко выражаясь, не любят. Что вполне объяснимо. Служивые — они стражи порядка, а там, где собираются кенты в количестве, большем, чем двое (пожалуй, и одного-то много!), порядка быть не может по определению. Так уж эти двухколесные оболтусы устроены. То гонки затеют, да такие, что светофоры вслед мигают от обалдения, а дорожники из ГАИ валидол спиртом запивают; то старушек по вечерам пугают, то между собой передерутся, а драка у кентов — дело долгое и совершенно невыносимое, даже если со стороны смотреть. Плюс слухи: как кентавры винный магазин разнесли (а с их здоровьем что-нибудь разнести — дело плевое) или случайную прохожую всем табуном до смерти изнасиловали. Не станешь же через прессу объяснять народу, что для насилия над гражданкой по смертельного исхода вовсе не требуется целый табун — одного Фола за глаза хватит. И гражданки — они всякие встречаются, иной и табуна мало. Видал я, как тот же Фол от таких гражданок во все колеса улепетывает.
