Недавно мне пришлось оказаться реципиентом полномасштабного пожатия плеч. Заинтригованный сообщениями о преобразившихся в результате реновации toilettes publiques[58], я отправился в Кавайон. По прежним посещениям я запомнил нечто непримечательное, подземное, промозглое зимой и душное летом. Без сомнения, отвечающее назначению, функциональное, но не слишком эстетичное. Чего ожидать от подобного заведения!
Изменения бросились в глаза сразу. Особенно разительными казались преобразования издалека, до приближения. Сангигиеническое заведение увенчала круглая клумба с множеством ярких цветов. Среди них, отвернув голову от солнца, расположилась отдыхающая обнаженная особа женского пола юного возраста и без всяких дефектов сложения, выполненная из светлого камня. Несомненно, она что-то символизировала, какие-то потоки воды или радости гигиены. Ценное дополнение получил городской ландшафт. Обнаженная красавица служила прелюдией к посещению подземелья, обещая клиентам заведения благословенное облегчение и дальнейшие эстетические изыски.
Одним из внутренних нововведений заведения оказался представитель рода человеческого, исполняющий роль как бы гида. Он с готовностью направлял messieurs и mesdames, соответственно, в мужские и женские кабинки, получая за услугу скромное вознаграждение. Вторым оказался выбор оборудования. Франция известна своим стремлением шагать в ногу с прогрессом. Любое технологическое достижение здесь осваивается без промедлений, начиная от сверхзвуковых «конкордов» и кончая электроникой для изничтожения кротов. Естественно, я ожидал каких-то немыслимых достижений в области санитарии, автоматически стерилизующихся кабинок по меньшей мере, возможно, сидений с подогревом для холодного времени года.
Однако я как будто попал в музей истории сангигиены. В полу каждой кабинки оказалась чаша из сантехнической керамики площадью примерно в три квадратных фута, с дырой в середине и прямоугольными рифлеными подставками для ног с обеих сторон от дыры. Приспособление это использовалось еще на заре эпохи канализации и известно во Франции как модель à la turque. Я воображал, что ее давно сняли с производства, что она уцелела лишь в отдаленных уголках Франции, до которых не дотянулся прогресс. Но вот оно, передо мной, новое, недавно с завода, странно анахроничное в конце ХХ века.
На выходе я спросил смотрителя заведения, по какой причине для современного туалета выбрали такое древнее оборудование. Чтобы не поощрять вандалов? Чтобы отбить охоту эгоистически засиживаться, забыв о нуждах современников, у посетителей с журналами? Руководствуясь странными эстетическими критериями? Из ностальгии по добрым старым временам, когда все было лучше? С таким же успехом я мог добиваться у него раскрытия секретов философского камня. Он ответил полномасштабным пожатием плеч.
