На полу лежал разобранный корпус летуна; тело, изъятое из его стеклянной части, было распростерто на металлическом столе. Судя по всему, далеки проводили вскрытие, а потом бросили дело, не доведя до конца. Органы лежали рядом в специальных чашах. Они, как и само тело, уже начали гнить и источали отвратительный запах. В комнате были собраны части других искаженных. Зола обратила внимание на удлиненную глазную трубку, необычную нижнюю часть брони (сенсорные сферы на ней были прозрачными и мерцали странным голубым светом) и на переливающуюся золотом голову, на которой располагалось четыре энергетических клапана вместо двух.
– Правда, что искаженные – результат вашей попытки переписать историю и ход эволюции далеков? – спросила Зола, прикрывая ладонью рот и стараясь не смотреть на выпотрошенное тело.
Доктор пожал плечами.
– Доля истины в этом есть, – сказал он. – Мы подарили им идею, подсказали способ, как изменять себя. Повелители времени никогда бы не осмелились зайти так далеко.
– Хочешь сказать, что они сами все это с собой сделали? – потрясенно спросила Зола.
Доктор кивнул и продолжил:
– Евгеническая программа далеков. Они вносят свой генетический код в любую альтернативную реальность, которую им удается обнаружить. Пытаются создать идеальные машины для убийства, чтобы выставить их против Повелителей времени.
– Вы должны быть очень серьезным противником, раз они пошли на такой шаг.
Доктор отвернулся, стараясь не встречаться взглядом с Золой.
– Здесь мы не найдем то, что ищем. На этом корабле только исследовательские лаборатории, значит, нам нужен другой.
Зола хотела спросить, что он ищет, но Доктор уже исчез в коридоре. С вопросами придется подождать: разговоры в этих переходах могут выдать их присутствие. Зола ускорила шаг, чтобы не отстать от Доктора.
Они продолжили исследовать коридоры корабля, пока не нашли подъем на верхнюю палубу. Зола и Доктор взбежали по нему, поторапливаемые голосами далеков, которые задребезжали вдалеке.
Этот ярус ничем не отличался от предыдущего, за исключением большого проема во внешней стене прямо напротив подъема. За ним начинался длинный переход, ведущий к другому кораблю.
Эта конструкция явно была задумана как временная мера, и возводили ее в спешке. Примерно так строили дома в лагере, где жила Зола. Переход трудно было назвать безопасным: ни перил, ни ограждений, лишь гладкая полоса металла около четырех метров шириной. Далеки парили над ней, перемещаясь между кораблями. Соскользнув за край, они всегда могли включить двигатели на полную мощность и подняться обратно – в отличие от Золы и Доктора.
