или
земля, и по другому – зырянским Perjema, т. е.
отнятая земля» и Perimä –
унаследованная земля. Поэтому резонно возникает вопрос, справедливо заметил впоследствии Тиандер, как пермяки могли назвать свою землю
унаследованной, тем более
отнятой и
задней. Более того, имена Perjema и Perimä в звуковом отношении далеко не тождественны, считал ученый-лингвист, и поэтому переход их в
Пермь почти невозможен.
Знаток арабской нумизматики П. С. Савельев (1852) и вместе с ним исследователь народа коми, известный археолог и историк Павел Иванович Савваитов (1815–1895) производили Пермь и Биармию от пермяцкого слова Päärma, якобы имеющего одинаковое значение со словом коми языка syrja или syrjä и переводимого как украина, т. е. она снова была представлена в значении крайней или задней земли. При всем к ним уважении, следует признать их попытку объяснить таким образом значение слова Пермь, как производной названия Биармии, несостоятельной.
Два других исследователя – пермяцкого языка Николай Абрамович Рогов (1825–1905) и коми языка Георгий Степанович Лыткин (1835–1907) производили Пермь и Beormas из зырянского слова parma – поросшая лесом возвышенность. Тиандер когда-то справедливо сомневался в возможности вывести из формы Parma скандинавское слово Bjarmir, т. к. абсолютно не существует этимологической связи между этими словами. Хотя, кстати, недалеко от Чердыни, на реке Зуле, действительно была деревня Парма, имелись и другие места в Пермском крае с таким названием.
Еще один исследователь пермской старины, Ф. А. Теплоухов (1895), справедливо полагая, что корни Bjarm и Beorm имеют скандинавское происхождение, считал, что именно норманны, с чем согласны и авторы книги, занес ли на Русь название Биармии, из которого «посредством порчи получилось Пермь». Далее ученый пояснил свою мысль. По его мнению, новгородцы, узнав по слухам о существовании на востоке богатой Биармии, могли принять за нее первую же страну, в которой они нашли возможным приобретать серебро, ценные меха и прочее, а затем присвоили ей название Биармии, преобразовав его позднее в Пермь.
Были и другие попытки, иногда даже наивные, объяснить название Биармии, однако они не выдерживают никакой критики. Так, например, архимандрит Макарий при написании труда о житии святого Стефана Пермского (1856), в патриотическом порыве попытался объяснить скандинавское название Биармия образованным только из пермяцких слов. Причем он представил несколько словопроизводств:
