Успех «Возвращения солдата» у слушателей вызвал естественное желание продолжить работу над сложными песенными произведениями.
В одной из бесед с поэтом Павлом Германом Шульженко высказала свою давнюю мечту спеть вальс Арама Хачатуряна к драме Лермонтова «Маскарад».
– Я понимаю, – говорила Клавдия Ивановна, – мое желание может показаться необычным, но я давно влюблена в этот чудесный вальс. В нем есть и лермонтовская лиричность, и мятежность. Его хочется петь. Пусть это будет не просто песня, пусть это будет музыкальная новелла. О Нине и Арбенине, а может быть, о самом Лермонтове. Не знаю, но, по-моему, стоит попробовать.
Герман недоумевал, не поддержал идею Клавдии Ивановны, но вежливо обещал подумать.
Вскоре (шел декабрь 1947 года) Шульженко отправилась в большую гастрольную поездку. Месяца через два в Харькове ее нашло письмо Германа: «Закончил сюиту 23-го января. Работа оказалась очень трудной и интересной. Много времени ушло на изучение лермонтовской эпохи, анализ музыки и смысловое построение сюиты. Задача была, повторяю, нелегкой, но работал я с увлечением и, мне кажется, плодотворно.
Об окончании работы я поставил в известность Арама Хачатуряна и Ираклия Андронникова, который как лермонтовед очень помог мне своими ценными советами.
Ждем Вашего возвращения в Москву, чтобы в тесном дружеском кругу можно было бы послушать и обсудить сюиту и приступить к ее сценическому воплощению».
Произведение Хачатуряна, написанное в 1941 году, развивало традиции русского симфонического вальса, идущие от прославленного «Вальса-фантазии» Глинки. Несомненно, оно принадлежит к лучшим страницам хачатуряновского «Маскарада».
Главная трудность, стоящая перед Германом, заключалась в том, чтобы найти поэтический эквивалент вальса.
Возникла задача «на совместимость»: удастся ли срастись двум тканям – музыкальной и поэтической. У композитора претензий не возникло. «Текст мною одобрен, считаю желательным исполнение с музыкой моего вальса», – написал он на клавире. Решающее слово предстояло сказать певице.
При знакомстве с вальсом у нее появилось ощущение, сходное с тем, которое возникает на фильмах-экранизациях, – вроде бы герои носят знакомые имена и фамилии, а люди они иные, не те, что возникали в представлении. Позже это ощущение прошло, – ведь начиналась работа не с вальсом к лермонтовской драме, а с музыкальной новеллой «Встреча с поэтом».
Она строилась как романтический рассказ современной героини. Она одна, быть может, в Тарханах бродит ночью в тиши.
