Сквозь широкий стеклянный прямоугольник видна аппаратная, там все готово. Вспыхивает табло: «Тихо! Микрофон включен». Звучит вступление, и Шульженко начинает петь:
Я вчера нашла совсем случайно…
Это была песня-вальс «Записка» Н. Бродского на слова П. Германа, первая песня, которую Шульженко спела в Доме звукозаписи. Хронометраж песни – 3 минуты 8 секунд, на запись ее ушло 90 минут. На последовавшего за нею «Андрюшу» было потрачено 120 минут, – и такой расход времени не казался в те годы необычным. Темпы диктовала сложная и громоздкая технология записи.
Запись шла все на те же восковые диски – желтовато-коричневые блины высотою в пять сантиметров. Диски приходилось часто браковать: то обнаруживалась неоднородность восковой формы, то портился рекордер, нарезавший на блинах звуковые дорожки, то фальшивил кто-то из музыкантов – в одном месте, в одной ноте, в финальном аккорде, но восковые диски монтировать нельзя, и вся запись начиналась снова.
И все же, когда закончилась работа восьмичасовой смены и была прослушана последняя запись, звукорежиссер Вилли Генрих, опытный мастер, работавший в Доме звукозаписи со дня его открытия, остался доволен: записаны три песни, одна лучше другой. Генрих и акустик Клавдия Павлова благодарили Шульженко и прощались с ней до следующего раза: «Завтра – выходной, а после выходного продолжим!»
В понедельник, 31 января, были записаны еще две песни в исполнении, как сообщалось на этикетках, «лауреата Всесоюзного конкурса эстрады Клавдии Шульженко и джаза п/у Я. Скоморовского» – «Встречи» и «Челита». А через несколько дней пробные оттиски новых записей, отпечатанные тут же, в прессовом цехе ДЗЗ, уже слушали на всех этажах «музыкального» дома – в аппаратных, кабинетах, редакторских комнатах, студиях.
Два дня напряженной работы Шульженко означали выход ее пластинок на всесоюзную арену. В отличие от ленинградских, распространяемых главным образом в городе на Неве, пластинки, записанные в Москве, печатались двумя крупнейшими заводами – Апрелевским и Ногинским и рассылались по всей стране. «Челита», «Встречи», «Записка» и «Андрюша» отправились в Заполярье, на Дальний Восток, в Среднюю Азию и Сибирь – в места, куда певица еще никогда не приезжала на гастроли. Ее песни, ее голос узнали и полюбили миллионы. Названная цифра не является обычным журналистским преувеличением. Записи, сделанные в январе 1940 года, уже через несколько месяцев перевалили за миллионный тираж, а покупательский спрос на них все возрастал.
