Это преследование уже почти испортило мою личную жизнь. Друзья и родственники отдалились, в творчестве я зашла в тупик, стала нервной, хмурой и раздражительной, неуверенной в себе — даже речь стала заикающейся и невнятной.
Можно было бы предположить, что теперь уж мой враг сжалится надо мной, что, доведя меня до столь плачевного состояния, он утолит свою мстительность и оставит меня в покое. Но не тут-то было: я точно знаю, что он никогда не смилостивится и не успокоится до тех пор, пока не уничтожит меня полностью. Это начало конца: за последние пару недель я получила почти неопровержимые доказательства, что он начал клеветать на меня в официальных кругах. Недалек тот день, когда за мною придут. Вероятно, они явятся ночью — ни револьверов, ни наручников, все будет спокойно и чинно: два-три человека в форме или в белых куртках, а один со шприцем для подкожных инъекций. Вот что меня ожидает. Я знаю, что обречена, и не собираюсь противиться судьбе, а пишу это лишь для того, чтобы, когда я исчезну навсегда, вы догадались, что мой враг все же одержал верх.
ПЕРЕМЕНА УЧАСТИ
перев. В. Нугатова
Когда семь лет живешь на одном месте, начинают происходить странные вещи. Разумеется, я говорю сейчас не о тех людях, что всю жизнь прожили в своем доме, унаследованном от родителей, дедушки с бабушкой или еще более дальних предков: наверное, к ним следует применять совершенную другую систему закономерностей. Но если кто-нибудь вроде меня — скиталицы по своей натуре, в силу обстоятельств привязывается к определенному жилищу, последствия могут быть весьма неожиданными.
Моей родне всегда не сиделось на месте. Мы никогда не были землевладельцами — напротив, старались не накапливать имущества, способного ограничить свободу передвижений по свету. Так что мое намерение стать домовладелицей вызвало множество толков в семье.
Родственники в один голос советовали мне продать дом. Как я теперь жалею, что не послушалась их наставлений! Но в ту пору мне почему-то страшно не хотелось расставаться с собственностью. Помнится, дядя Луций, ненавидевший долгие путешествия, даже отправился в далекий путь через всю страну (причем в рождественскую стужу!), лишь бы обсудить со мной этот вопрос. Помню, как в ответ на его разумные доводы я приводила аргументы, хотя даже тогда не верила в них до конца, но при этом уверяла, что содержание столь небольшого дома не может стать обременительным и что после его продажи и вложения выручки в дело прибыль получится ничтожная.
