Механизмы в голове | страница 3



На вокзале мне объяснили, что в здании расположен музей, так что я удивилась, увидев во дворе стоящих на страже солдат. На мой вопрос экскурсовод ответил, что часть замка по-прежнему используется как тюрьма для нарушителей особого типа. Я ничего не знала о таких спецтюрьмах и попыталась расспросить экскурсовода, но тот, вежливо меня выслушав, уклонился от ответа. Другие туристы тоже, казалось, не одобряли мою настойчивость. Я сдалась и замолчала. Мы зашли в огромный зал и стали смотреть на темные каменные стены, покрытые зловещей резьбой.

Пока мы переходили из одного мрачного помещения в другое, я все больше жалела о том, что отправилась на эту экскурсию. От каменных плит устали ноги; грозные стены и массивные запертые двери угнетали меня, но мне казалось, что вернуться невозможно: из здания не позволят выйти, пока экскурсовод не проведет нас обратно.

Мы изучали выставку средневекового оружия, и тут я заметила дверцу, почти скрытую доспехами. Не знаю, что это было — бравада, внезапное желание подышать свежим воздухом или просто любопытство, но я обошла увесистые латы рыцаря и нажала на ручку. К моему удивлению, дверь оказалась незапертой. Она легко открылась, и я вышла. Остальные слушали экскурсовода и не обратили на меня внимания.

Я оказалась под открытым небом — в замкнутом, выложенном плитами пространстве, слишком маленьком, чтобы его можно было назвать двором, и настолько зажатом огромными, словно утесы, стенами, что солнце сюда не проникало, а воздух казался мертвенным и гнетущим. Это понравилось мне ничуть не больше интерьеров замка, и я собиралась вернуться на тоскливую экскурсию, но тут случайно посмотрела под ноги. Передо мной было что-то вроде слегка выступающей решетки — как вентиляционное отверстие — чуть ниже моей лодыжки. Приглядевшись, я поняла, что это узкое зарешеченное окошко подземной камеры. Какое-то движение под решеткой среди сорняков, выросших в щелях между плитами, заставило меня приглядеться. Я склонилась и стала всматриваться.

Поначалу я не видела ничего — просто темный подвал. Но вскоре мои глаза привыкли к мраку, и я разглядела под решеткой что-то вроде нар и закутанные очертания лежащего человека. Я не была уверена — мужская это или женская фигура, спеленатая, точно для погребения, но вроде бы различила тусклый отблеск белокурых волос, и тут рука, не толще кости, поднялась немощно, словно стремясь к свету. Почудилось мне, или я действительно разглядела на почти прозрачной коже слабый знак — круглый, зубчатый и заключающий подобие розы?