– Скажите, Маргарита Силантьевна, у вас в доме живет мужчина лет тридцати пяти, темноволосый, худощавый. Ходит он сейчас в куртке из кожи черного цвета, в кепке. А еще у него есть шарф шелковый. Пестрый такой. С ярким рисунком.
– Антоша, что ли? Антошу знаю, как не знать. Мы ж с ним всю жизнь на одной лестничной клетке прожили. Я и отца его помню, и мать. А с бабкой его мы на танцы вместе бегали. Хорошее было время, – мечтательно проговорила бабуля.
Я решила уточнить. Кто знает, может, у нее снова завихрения начались, хотя с виду непохоже.
– Так вы говорите, что тот, кого я описываю, – ваш сосед? Не путаете?
– Милая девушка, я пятьдесят лет проработала в отделе кадров. Мне достаточно один раз увидеть лицо, и я запомню его на веки вечные. И по описанию могу портрет нарисовать, – снисходительно улыбнулась Маргарита Силантьевна.
– Скажите, он один живет? А в квартире часто появляется или ночует в другом месте? – принялась я расспрашивать старушку.
– Живет один. По чужим домам не ночует. По крайней мере, раньше было так, – подтвердила свои слова Маргарита Силантьевна.
– Не знаете, дома он сейчас? – задав вопрос, я настороженно ждала ответа.
– Не видела. Да вы подите, постучите. Если дома, так откроет, – посоветовала старушка.
– Неловко как-то, – сделала я вид, что смущена. – А вы не могли бы сходить и выяснить, у себя ли Антон?
Я надеялась на положительный ответ, но результат оказался даже лучше.
– Мне за ним ходить незачем. Если Антон мне понадобится, я просто на балкон выхожу и кличу его. Он придет, все отладит, все починит. И я довольна, и он не внакладе, – сообщила бабуля.
– То есть вы хотите сказать, что ваши с Антоном балконы смежные? И проход есть? – удивилась я.
– Сынок, чой-то ты шумный какой? Оглушил бедную женщину. Поди воду вскипяти, чаевничать будем, – резко сменив тему, проговорила Маргарита Силантьевна на манер деревенского пастуха. – А у меня и сладенькое припасено.
Эх, на самом интересном месте речь оборвалась. Теперь сиди, жди, когда старушенция снова в чувство придет.
– Вот ваш чай. В чашке. Пейте на здоровье, – я указала на бокал, стоящий под носом старушки.
Та удивленно уставилась на него, переставила с места на место, потом зевнула и заявила:
– Устала я что-то. Пойду прилягу.
Не обращая на меня внимания, старушка вышла из кухни. Я в недоумении смотрела ей вслед. Она что, вот так вот, запросто оставит незнакомого человека у себя в квартире и завалится почивать?
