— Эй! — окликнул леший, — таких мы не звали! Проваливай, покуда осиной не попотчевал!
Тень перетекла в его сторону, побурлила. В туманном мареве вспыхнули глаза, уставились на лешего, налились кровью. Тень заклокотала, поплыла к Путяте — медленно, будто туча, извиваясь и булькая. На ходу стала вдруг сгущаться, приобретать форму. Вот уже появились плечи, наметилась голова, вытянулись руки. Вот тень уже и не тень совсем. На человека похожа, не плывет, а вышагивает. Глаза смотрят кровавыми бельмами, а вот лица нет вовсе, словно вылепить забыли. Вдруг существо передернуло, и идет теперь на Путяту баба синюшная, в струпьях вся. Подошла к лешему, смотрит в глаза. Лицо неподвижное, как маска надета.
— Не хотишь, значит, по-хорошему? Ну глядай! — Путята поднял руку, вращая указательным пальцем, забубнил что-то под нос.
Воздух вокруг загудел, задвигался, под тварью поднялся столбик пыли, закрутился быстрее и быстрее, в такт движениям лешего, стал похож на маленький вихрь. А Путята вращает уже всей рукой, шепчет странные слова, отдающиеся вокруг громовыми раскатами. Вихрь все рос и рос, сорвал листву с соседних деревьев, закружил тень, завертел, пока та не исчезла в бешеном хороводе листьев.
— Ты чего это делаешь, Путят? — Пафнутий вышел проводить Мокшу.
Путята дернулся от неожиданности, обернулся, сбился с ритма. Смерч вырвался на свободу и пошел кружить по двору, вырывая с корнем кусты смородины и крыжовника, опустошая огород.
— Ох ты ж, ё… — схватился за голову домовой и побежал с кикиморой ловить вихрь, топча грядки вместе с тем, что еще там осталось.
Путята крутанул рукой, понял, что смерч уже не слушается, топнул, сплюнул и со скрипом припустил за ними. Вихрь ловили долго, но так и не поймали. Он сам успокоился, сошел на нет. Почти сразу после того, как выломал дыру в заборе. Покружил еще немного и затих. Осыпался в кучу ветками, досками и прочим хламом. А поверх этой кучи сидела нечисть, что приехала со Степаном — домовой с кикиморой ее сразу узнали. Пока узнавали да ошарашенно переглядывались, та осклабилась и рассыпалась горстью мерзких могильных червей, которые, копошась и извиваясь, стали зарываться в землю, пока совсем не скрылись с глаз.
— Ускользнула, зараза! Ну прям сквозь землю провалилась. Тьфу… Ну что же теперь делать, где ловить? Раз тогда не отстала, то теперь уже и палкой не отшибешь, — заволновался домовой.
— Я по лесу-то пошукаю, глядишь, и найду. Вот только одно мне невдомек. Я так разумею, что знакомы вы. Ежели вы про нее прознали, отчего мне не сказали? — обиделся леший.
