За грех отцов ответчиком, римлянин,
Безвинным будешь, храмов пока богам,
Повергнутых, не восстановишь,
Статуй, запятнанных черным дымом.
Пред властью вышних, помни, бессилен ты:
От них начало, к ним и конец веди:
Как много бед за небреженье
Боги судили отчизне скорбной.
Мон_е_з и Пакро натиск отбили наш,
Веденный дважды с волей богов вразрез, —
Гордятся, пышную добычу
К пронизям скудным своим прибавив.
Объятый смутой, чуть не погиб наш град:
Уж близко были дак, эфиоп: один
Летучими стрелами сильный,
Флотом другой быстроходным грозный.
Злодейства полный, век осквернил сперва
Святыню брака, род и семью; затем,
Отсюда исходя, потоком
Хлынули беды в отчизну римлян.
Едва созревши, рада скорей плясать
Ионян танец дева, и с нежных лет
Искусно мажется, заране
Мысль устремляя к любви нечистой.
А там любовник, лишь бы моложе, ей
За пиром мужним сыщется: нет нужды
Искать тайком, кому преступно
Ласки дарить, удалив светильник;
При всех открыто – тайны от мужа нет —
Идет, велит ли следовать ей купец,
Зовет ли мореход испанский,
Срама ее покупатель щедрый.
Иных отцов был юношей род, что встарь
Окрасил море кровью пунийской, смерть
Принес лихому Антиоху,
Пирру-царю, Ганнибалу-зверю.
Сыны то были воинов пахарей,
Они умели глыбы земли копать
Сабинскою мотыгой, строгой
Матери волю творя, из леса
Таскать вязанки в час, когда тени гор
Растянет солнце, с выи ярмо волам
Усталым снимет и, скрываясь,
Ночи желанную пору близит.
Чего не портит пагубный бег времен?
Отцы, что были хуже, чем деды, – нас
Негодней вырастили; наше
Будет потомство еще порочней.
