— Теологию? А что он в ней смыслит?
Подражая изысканно-светской интонации Юбера — степень перевоплощения была такой, что он стал даже физически похож на свояка, — Марсиаль заговорил:
— Переосмысление, не правда ли, идеи бога, потому что всякому ясно, что библейский Иегова, не правда ли, совершенно не сочетается с эрой счетно-вычислительных устройств, теперь принять могут только одного Иисуса Христа, и то, не правда ли, без его божественных атрибутов…
Номер имел успех. Иветта и Дельфина так и покатились со смеху. И хотя мадам Сарла меньше других поддавалась этой заразе, она тоже не смогла удержаться и засмеялась.
— В следующий раз надо завести Юбера на тему свободной любви, — сказал Марсиаль. — Вот обхохочемся!
— Не могу больше. — Дельфина даже заикала от смеха. — Перестань, прошу тебя…
Но это прозвучало как глас вопиющего в пустыне. После такого блистательного начала Марсиаля уже ничто не могло удержать.
— Традиционная любовь, не правда ли, кончилась, назрела необходимость, как бы это сказать, переосмыслить плотские отношения, читайте журнал «Playboy», современный эротизм вот-вот перевернет все, не будем же ретроградами, кстати, мы с Эмили решили поступить на курсы сексуального усовершенствования, да-да, именно так, дорогой, необходимо идти в ногу с веком…
Дельфина и Иветта уже не смеялись, а визжали; даже мадам Сарла в полном изнеможении откинулась на подушки.
— Господи, до чего же он глуп! — стонала она между двумя приступами хохота.
В эту минуту внизу послышался шум, а потом раздались шаги на лестнице.
— Жан-Пьер, — прошептал Марсиаль. — Представляете, какое у него будет лицо, когда он сюда войдет?
Эта перспектива вызвала новый взрыв веселья.
— Тс-с-с! — цыкнул на дам Марсиаль. — Устроим ему сюрприз.
Дверь комнаты мадам Сарла была приоткрыта, и Жан-Пьер вошел. Он увидел четыре обращенных к нему смеющихся лица, при этом у каждого из членов семьи было в руке по бокалу шампанского. Смех, который они сдерживали, ожидая его появления, разразился с новой силой.
— А вы неплохо здесь устроились, — сказал Жан-Пьер, когда они чуть поутихли. — Рубать шампанское в четыре утра! В лотерею выиграли или что?.. — обратился он к отцу.
Марсиаль и Дельфина переглянулись, и на их лицах вдруг проступила тревога, особенно на лице Марсиаля.
— Выпей с нами, сынок, — сказал он ласково.
— С удовольствием! — откликнулся Жан-Пьер. — Но объясните мне, в честь чего этот ночной кутеж?..
— А почему бы нам не повеселиться или это только тебе можно?
