Иногда я ходил гулять один и, поднявшись на холм за городом, любовался красотой местности этой славянской земли, и мне хотелось, чтобы Чехия была свободной и была бы поближе к России. Но я не думал тогда, что моя мечта может скоро сбыться.
Все шло хорошо. Мой друг следил за тем, чтобы я как его «русский компаньон» производил на его земляков хорошее впечатление, чтобы «делал хорошую рекламу России», как он выражался.
Он в первый же день предупредил свою мать, чтобы она позволяла мне отрезать от каравая за столом хлеб самому, а не выдавала по маленькому ломтику, как там принято. «Русские любят кушать хлеба досыта», — говорил он.
Он научил меня правильно надевать пальто и пиджак двумя ловкими движениями. Наблюдал, чтобы я не сутулился при ходьбе.
Однажды, придя в дом господина Дамма, я увидал там черноволосую смуглую девушку — подругу Бетси, которую она пригласила посмотреть на русского, то есть на меня, и послушать игру на балалайке. Во время разговора Бетси спросила у меня, показывая на свою подругу:
— Teodor, ist meine Freundin huebsch?
Я не понял. Тогда Бетси потрогала у подруги прическу, лицо. «А, — догадался я, — huebsch значит брюнетка».
— Ja, ja, sie ist huebsch! — поспешил подтвердить я. Брюнеточка зарделась от удовольствия. Тогда Бетси показала на свою прическу и лицо и спросила:
— Bin ich auch huebsch?
«Ну какая же ты брюнетка», — подумал я о белокурой хозяйке дома.
— Nein, Sie sind nicht huebsch, — ответил я и заметил, как сильно смутилась моя хозяйка, даже слезинки появились у нее на глазах.
Я почувствовал неловкость и поспешил уйти. Придя домой, я спросил Франца, что такое huebsch.
— Huebsch — это значит «красивый», — ответил он.
Я рассказал ему все и при встрече просил его извиниться за меня перед Бетси.
— Ах, глюпи шорт, глюпи шорт! — смеялся Франц. «Глюпи шорт», то есть «глупый черт», было любимым выражением Франца и звучало у него то дружелюбно-шутливо, то как ругательство, смотря по обстоятельствам. Других русских ругательств он почти никогда не употреблял.
Наступила Пасха. Мать Франца подала к завтраку какие-то особые пышки. К обеду на второе был жареный козленок. Больше в еде этот праздник не отличался ничем от других дней.
В Страстную субботу я был у церкви и смотрел на католический крестный ход. Вечером во всех домах, окружавших церковную площадь, на окнах горело по нескольку свечей. Это было красиво и для меня ново.
В один из пасхальных дней я пошел в церковь послушать орган и посмотреть богослужение. Франц остался дома.
