— Ладно, — усмехнулся Франц. — Теперь вели этой девушке принести нам самовар и будем пить чай.
Когда горничная пришла на звонок и я спросил у нее самовар, она ответила, что самоваров у них нет и не было.
— Позавтракаем в ресторане, Франц, — предложил я.
Но горничная, узнав, что мы ничего не заказываем, предупредила, что если мы ничего не будем заказывать в номер, то будем должны уплатить по лишней марке в день. Пришлось пить кофе и завтракать в номере. По-русски в «Петербурге» никто не говорил. Так мы в первый же день убедились в лживости немецкой рекламы.
После завтрака мы пошли гулять по Берлину который мне очень не понравился своим мрачноватым видом. Когда на улицах нам попадались германские офицеры, Франц плевался и говорил мне:
— Смотри, какой глюпи морда идет.
Действительно, надменный вид германских офицеров просто бросался в глаза.
В Берлине мы пробыли два дня. Купили мне за тридцать марок черный костюм для работы.
Побывали в гостинице «Адлон» на улице Унтер-ден-Линден, повидались с работавшим там моим товарищем по Европейской гостинице Костей Свиясовым, который прожил здесь уже около года. Он выбежал к нам в голубой куцей курточке со множеством круглых золотистых пуговок и голубой шапочке с вензелем отеля. Потом мы долго ходили по магазинам. Франц хотел купить себе простую кепку к темно-синему костюму, но ему везде предлагали головные уборы чисто немецкого покроя — что-то среднее между фуражкой и кепкой. Франц даже не хотел и смотреть на них, а только чертыхался, говоря, что он терпеть не может ничего такого прусского. Позднее я узнал почему.
Из Берлина в Австрию мы уезжали вечером с Кобургского вокзала. Чтобы доехать туда с вокзала Фридрихштрассе, где был наш багаж, Франц взял таксомотор. Таким образом, получилось так, что второй раз в жизни поездку на автомобиле я совершил в Берлине. Костя Свиясов пришел проводить нас на вокзал. Пока Франц сдавал багаж, мы успели с ним выпить в буфете бутылку лимонаду.
— Ich möchte zahlen, — позвал Костя официанта, чтобы рассчитаться. Я порадовался его успехам в немецком языке. Началась посадка. Мы попрощались с Костей, вошли в вагон, и поезд повез нас к границе Австро-Венгрии.
Мы ехали всю ночь. Наступившее утро было ясным и солнечным. Кругом все было так ново для меня. Поезд то углублялся в горы, которые я видел первый раз в жизни, — за окном мелькали красноватые скалы, лес, лощины, то он вырывался из гор и шел по холмистой местности, на которой там и тут виднелись беленькие, с черепичными крышами деревни и небольшие города с островерхими башнями. Здесь уже была весна, зеленела первая травка.
