Фонтан, имевший форму полукруга, располагался в углу площади. В камне были вырезаны лица демонов, из их широко разинутых ртов струилась вода. На площади уже собралась изрядная толпа. Большинство — старики, многие парами, вероятно, при жизни они были супругами. Одни в костюмах, другие одеты по-походному. Толпа разделилась на группы человек по двадцать-тридцать, выстроившиеся в колонны по двое. Женщина средних лет в синем костюме, напоминающем униформу кондуктора, подошла к Сасаки и приказным тоном объявила:
— Сасаки-сан! Будете старшим группы.
Женщина была тучной, смуглой и совершенно непривлекательной. С выдающимися вперёд зубами. Откуда она узнала его имя? Кто она? Демон ада? Сасаки решил называть её про себя «демон-леди». Не успел он спросить, что ему надо делать, как женщина заговорила вновь:
— Вы поведёте группу номер семь. Вон та группа — номер один, эта — номер семь. Понимаете? Становитесь в голову, будете следовать за группой номер шесть. Если кто-то покинет ряды или ещё что случится, говорите мне.
Куда они отправляются? Как он ей скажет, если что-то случится? Как к ней обращаться? Почему его выбрали руководителем группы? У Сасаки было много вопросов, однако, судя по виду демон-леди, вопросы вполне могли вызвать неадекватную реакцию, поэтому Сасаки просто кивнул и встал во главе своей колонны. Посмотрел направо и увидел Дзицуко. Она была старшей группы номер шесть.
— Эй, Дзицуко! — окликнул он её.
Она взглянула на него, улыбнулась и, чуть помедлив, кивнула:
— Здравствуй, дорогой!
— Ага! Я вижу, вы были мужем и женой. — На лице демон-леди появилась улыбка, обнажившая клыки. — Вы здесь самые молодые, поэтому я и назначила вас руководителями групп. — И она пустилась рысью в голову первой группы.
На Дзицуко было всё то же блёклое платье, в каком он видел её в электричке. Сасаки глядел на жену с изумлением — она похорошела. Не то чтобы она стала красивее или помолодела. Нет! Это была не миловидность молодости, а другая красота, соединившая в себе привлекательность юных лет и жизнь без забот, невзгод и лишений. Неужели здесь, в Преисподней, все её тревоги и страхи исчезли, и к ней вернулась красота, которая была у неё изначально и которой не грозили холод и голод? В жизни вина за то, что Дзицуко так подурнела, лежала на нём, Сасаки. Но ему казалось, что просить у неё прощения в такой момент нелепо, и он просто стоял, не сводя глаз с прекрасной женщины, бывшей в том мире его женой.
