— Не придёт. Если человек впал в слабоумие, ему сюда хода нет, — отрезал Такэси.
— Да-а… Мы знаем, что придуркам в Преисподнюю хода нет. Но откуда это известно? Вроде никто нас не учил. И кто, собственно, такие вещи решает?
— Думаю, мы сами, — посерьёзнел Такэси. — Это решается на уровне подсознания умерших. Человек умер, а в нём ещё живут стремление больше знать, мятущийся дух, любовь. И смысл места, где мы сейчас находимся, в том, чтобы заставить человека это понять и избавить от привязки к прошедшей жизни.
— И достичь нирваны? — Идзуми кивнул. — Об этом с древних времён говорят. Так может, здесь сознание отдельных индивидуумов объединилось и рулит? Что-то вроде коллективного сознания?
— Интересно, а что это за чудная компания? — спросил Юдзо, смотревший на улицу. — Гляньте-ка! Вроде как танцуют. А у малого, который впереди, какой прикид! Прямо пижон столичный лет двести-триста назад. У остальных-то кураж не тот.
Такэси тоже посмотрел на улицу внизу:
— Думаю, этот парень из кабуки. Загримирован под Исо-но Тоята. Есть такой тип в одной пьесе. Эй, а тот, который рядом, вылитый Идзуми.
— Ого! Похоже, здесь можно одновременно находиться сразу в двух местах. — Идзуми встал и присоединился к стоявшим у окна приятелям. Взглянул на группу людей внизу и почти не удивился, обнаружив среди них себя.
— Да, это я, всё правильно. Эта компания постоянно тусовалась в «Ночном ходоке». Я тоже туда ходил, вот и топчусь вместе с ними.
— А чего они всей толпой притащились? — поинтересовался у Идзуми Юдзо. -
Все разом руки на себя наложили, чтобы попасть на экскурсию в ад?
— Понятия не имею. Может, это им только снится.
— Не хочешь спуститься? — В глазах Такэси мелькнул огонёк любопытства. — С собой повидаться? Вот второй Идзуми удивится!
— Да, забавно, — рассмеялся Идзуми. — Пойдём?
— Пошли, — поддержал их Юдзо. — Кажется, внизу ещё братва из моей бригады. Да ещё вроде конкурирующая фирма маячит. Короче, есть с кем поговорить.
Все трое просочились сквозь стекло, вылетели из окна и стали плавно опускаться на мостовую.
Сасаки лениво потягивал чай со льдом на террасе кафе, когда получил записку. Он не заметил, чтобы кто-то подходил к его столу, официант, проходя мимо, тоже не мог её подложить. Записка просто материализовалась из воздуха.
На листке шариковой ручкой было написано: «Собираемся на площади, где фонтан».
Сасаки никогда не бывал на площади, но откуда-то точно знал, где она находится. И хотя в записке ничего не говорилось о времени сбора, он чувствовал, что идти совершенно необходимо. Перед тем как подняться, он положил на столик одну пятисот — и три стоиеновые монеты. Сасаки не знал, сколько с него полагается за чай, но в Преисподней всё было неопределённо, смутно, как во сне, и в конечном счёте не имело значения, сколько он заплатил.
