«Когда я пошла воевать, я сначала испытывала одну только злость за то, что немцы нарушили нашу мирную жизнь. Но все, что я увидела потом, породило во мне чувство такой неугасимой ненависти, что ее трудно выразить чем-нибудь иным, кроме как пулей в сердце гитлеровца.
Когда я проходила по улицам Севастополя, меня часто останавливали ребятишки и спрашивали: „Сколько вчера убила?“
Я обстоятельно докладывала им. Однажды мне пришлось честно сказать, что я уже несколько дней не стреляла по врагам.
„Плохо“, – в один голос сказали ребятишки. А один, самый маленький, сурово добавил: „Очень плохо. Фашистов надо убивать каждый день“.
Он верно сказал, этот маленький севастополец. С того часа, как фашистские разбойники ворвались в нашу страну, каждый прожитый мною день был наполнен одной мыслью – разить врага…
В отбитой у врага деревне я видела труп 13-летней девочки. Ее зарезали фашисты. Мерзавцы – так они демонстрировали свое умение владеть штыком! Я видела мозги на стене дома, а рядом труп 3-летнего ребенка. Немцы жили в этом доме. Ребенок капризничал, плакал. Он помешал отдыху этих зверей. Они даже не позволили матери похоронить свое дитя. Бедная женщина сошла с ума.
Я видела расстрелянную учительницу. Тело ее лежало у обочины дороги, по которой бежали от нас фрицы. Офицер хотел изнасиловать ее. Гордая русская женщина предпочла смерть позору. Она ударила фашистскую свинью по морде. Офицер застрелил ее, затем надругался над трупом.
Они ничем не гнушаются, немецкие солдаты и офицеры. Все человеческое им чуждо. Нет слова в нашем языке, которое бы определило их подлую сущность. Что можно сказать о немце, в сумке которого я увидела отнятую у нашего ребенка куклу и игрушечные часики? Разве можно назвать его человеком, воином? Нет! Это бешеный шакал, которого надо уничтожать ради спасения наших детей.
Уничтожь фашиста! Тогда народ скажет тебе: ты действительно ненавидишь врага. Если ты еще не умеешь уничтожать врагов – научись. В этом сейчас твой святой долг перед Родиной, матерью, женой и детьми».
А тогда, в редкую минуту тишины 1942 года, Маша просто смотрела на то, как красивая девушка в военной форме разговаривает с детьми, серьезно и нежно.
Май 1942 года.
Тяжелейшая ситуация на всех фронтах.
На оборону Севастополя у Ставки не было ни сил, ни ресурсов.
К штурму в июне 1942 года севастопольцы готовились с непреклонным мужеством защитников родной земли, фашисты – с озлоблением уязвленного самолюбия. Немецкая группировка была увеличена до 200 тысяч человек, а на аэродромах, расположенных в Крыму и в соседних областях, было собрано 1060 самолетов, из которых было 700 бомбардировщиков. Вражеские самолеты контролировали морские пути к Севастополю, топили все суда, что обнаруживали, затрудняя снабжение севастопольского гарнизона кораблями с Кавказа.
