— Все хорошо, Нила. Ты сидишь за правильной стороной стола, я не дам ему обидеть тебя.
Нила напряглась, когда повернула голову, чтобы посмотреть на него. Она нашла своими глазами его, ее подбородок приподнялся со странной смесью любопытства и вызова.
Секунда превратилась в затяжной момент, но они все еще смотрели друг на друга.
Что за черт?
Наконец, Нила кивнула, ее темный высокий хвостик был перекинут на плечо. Не отводя взгляда от Кеса, она мягко проговорила:
— Спасибо.
Когда Кес смотрел, его золотистые глаза, которыми обладали все мужчины Хоук, сияли.
— Всегда пожалуйста. — Что-то промелькнуло между ними. Что-то, что я сразу возненавидел.
Проведя рукой по его темным волосам, по серебристым прядям, Кес оторвал взгляд от Нилы и посмотрел в упор на меня.
— Ты можешь просто прийти ко мне, когда будешь чувствовать себя разбитой.
Ах ты, жалкий ублюдок.
Я сжал руки в кулаки на коленях.
Кес откинулся назад на стуле и опустил руку — ту самую, на который была татуировка птицы — под стол.
Нила отскочила на милю.
Он прикоснулся к ней! Этот гребаный мудак прикоснулся к моей собственности.
В то момент как Нила подскочила, Кес отодвинулся, и на его губах заиграла самодовольная улыбка.
— Прости.
— Не трогай меня, — прошипела она.
Какое-то странное тепло разлилось у меня в груди. Тепло? Как такое возможно, если мое сердце заполнено холодом.
Мои губы дернулись, я был просто неспособен скрыть свое самодовольство. Нила могла быть заинтригована или ее мог привлекать Кес, но это мой член был в ее рту, а мой язык был в той симпатичной киске.
Обаятельная улыбка Кестрела поникла. Он всегда слишком высоко о себе думал. Только потому, что клубные шлюхи предпочитали его, это не значило, что он лучше нас. Хотя он был моим любимчиком, но я не стал бы терпеть его охоту за моей добычей.
Кес наклонил голову, включив все свое очарование и этот щенячий взгляд, который расплавил трусики многих женщин.
— Я только хотел подбодрить тебя. Извини, если этим оскорбил.
Нила скрестила руки, прерывисто дыша. Прежде чем она успела ответить, один из братьев из «Блэк Даймонд» начал бормотать с другого конца стола.
— Да. Прости, если мы оскорбили тебя тогда.
Нила подняла голову.
Дэниель ударил его по руке.
— Что за хрень, мужик?
Глупый Дэниель.
Он не понимал, как разрушить человеческую психику. Сначала жестокостью — разорвать такое могущественное понятие неприкосновенности в клочья. Затем нежностью — заверить, что зашли слишком далеко и обещать безопасность.
