Я посмотрел на Нилу.
Она уселась между Кестрелом и Фло. Первые двадцать минут встречи она была дерганной, злой и полностью бледной из-за того, что была возвращена в комнату, заполненную мужчинами, которые попробовали каждую частичку ее плоти.
Сейчас, по прошествии часа, она прекратила шипеть каждый раз, когда кто-либо из братьев задавал ей вежливые вопросы, она даже съела половину лосося и яйца-пашот с голландским соусом. Она отказалась от кофе, что напомнило мне, как она не выпила тот, что я принес ей в Милане; ее язык тела так и кричал о напряженности, я ожидал, что в любую минуту она упадет в обморок от мышечного истощения.
За прошедшие шестьдесят минут, мы обсудили успешную перевозку, которая произошла вчера ночью; редкую доставку бриллиантов свыше двадцати шести каратов, которая ожидается на следующей неделе; и политику, которая ведется на данный момент в Сьерра-Леоне. Скучные вещи для постороннего человека.
Но теперь она не посторонняя. Теперь она наша.
Больше чем мне бы того хотелось, я ловил себя, что смотрю на нее, мой взгляд возвращался к ней, вне зависимости от того, кто бы ни говорил. Она была единственной вспышкой света, которая находилась на противоположной стороне стола — персиковый вкус праздника посреди, облаченных в кожу, байкеров.
— Так, а теперь, что мы имеем по основному направлению, Джетро, тебе есть что рассказать. — Кат уперся взглядом в стол, будто опрашивая своих прилежных учеников.
Я напрягся на своем стуле, потому что все взоры в комнате обратились ко мне, включая и Нилу. Прошлая ночь была ужасно скучной. У меня не было ничего, что можно было добавить. Теперь, когда поел, я просто хотел покинуть комнату, покончить с долгом и пойти прокатиться на лошади. Мне нужно было убраться подальше из этого места и подальше от этих людей.
— Нет, мне нечего добавить. Ты все знаешь.
Дэниель рассмеялся, его волосы блестели от огромного количества геля, что был на них.
— Да, пап, заканчивай со всем этим скучным дерьмом. Давайте перейдем к более приятной части.
Нила замерла; ее темные глаза сверкнули, впиваясь взглядом ненависти, направленным на моего младшего брата, который сидел на противоположной стороне стола от Нилы.
Не могу сказать, что виню ее за это; чувство, которое мы испытали — взаимно.
Дэниель издевался над Нилой, облизнув губы, он послал ей воздушный поцелуй.
— Я хочу посмотреть, как наша гостья отреагирует на это.
Мои кулаки сжались на столе.
Кестрел придвинулся к ней, подталкивая ее плечо своим. Достаточно громко чтобы его голос был услышан, он проговорил:
