Улыбаясь, он хватается за сердце, пошатнувшись.
– Давай, сыпь соль на рану.
– Серьезно. Ты бледный и вялый.
Его улыбка меркнет. Йен протискивается мимо меня.
– Я же сказал, что все нормально.
Наблюдаю за ним, пока он возвращается к нашей секции. Вид его задницы в джинсах лишь слегка отвлекает меня. Не знаю, в звонке ли причина, или головная боль вернулась, или у него хомячок умер, однако в одном я уверена: Йен далеко не в порядке, и я ни черта не могу с этим поделать.
***
Присоединяюсь к нему молча, и вскоре мы вновь входим в ритм. Опрыскиваем, опрыскиваем, ждем, ждем, чистим, чистим, движемся дальше. Когда Йен подбирается слишком близко ко мне, в воздухе ощущается определенный запах. Дезинфектант его перебивает, но не полностью. Как только я чую этот аромат, мне хочется закрыть глаза и вздохнуть. Понятия не имею, почему. Возможно, дело в его растрепанных каштановых волосах или в огромных темных глазах, однако что-то в Йене Расселе наводит меня на мысли о шоколаде. Нежном, изысканном, таящем на языке шоколаде.
Только каждый раз, когда думаю о том, чтобы закрыть глаза и вдохнуть, лицо Зака всплывает в памяти. И вместо шоколадного аромата Йена, я ощущаю его запах. Потный, кислый, отчего тошнота накатывает, обжигая горло.
Раздраженно хлопаю дверцей шкафчика; чувствую взгляд Йена на себе.
– Ну, и в честь чего такой костюм?
Я замираю. Костюм? Испустив шумный вздох, оборачиваюсь, пристально смотрю на него.
– Какие-то претензии по поводу того, как я выгляжу?
Глаза цвета растаявшего шоколада изучают меня с ног до головы. Он медленно качает головой.
– Не по поводу того, как ты выглядишь. По поводу того, как ты одеваешься.
– Позволь, угадаю. Моя юбка слишком коротка для тебя?
Глаза Йена округляются, затем он смеется. По-настоящему смеется, безудержно. Сохраняю хмурую мину на лице, потому что не понимаю: он смеется надо мной или со мной, и существует ли вообще разница?
– У меня нет никаких жалоб в адрес коротких юбок, – отвечает Йен. Из-за улыбки в уголках его глаз собираются морщинки. – Я просто говорю, что тебе не нужен костюм. Ты и без того выглядишь хорошо.
Не знаю, к чему он клонит, но не ведусь на это.
– Спасибо, только я не пытаюсь тебя впечатлить. Я так одеваюсь.
Улыбка замирает, потом медленно тает.
– Виноват.
Мы резко оборачиваемся, когда на первом этаже хлопает дверь. Шлепанье вьетнамок, доносящееся с лестницы, извещает о прибытии посетителей... посетительниц. Я делаю глубокий вдох, потому что уже знаю, кто это, хотя они еще не появились в поле зрения.
