Сказав это, Он прикосновением руки исцелил отрезанное ухо. Увидев в толпе знакомых фарисеев, Иисус укорил их:
— Вы пришли за Мной, как за разбойником: с мечами и копьями. А Я ведь каждый день бывал с вами в храме, и вы не трогали Меня, но теперь ваше время и власть тьмы.
Но, увы, более никто Его не слушал. И тогда стражники повязали Иисуса и под улюлюканье толпы повели к Каиафе, а ученики, видя это, оставили Его и бежали. Не спасся бегством один только Петр. Смешавшись с толпой, он пошел за Иисусом, и шел до тех пор, пока вдруг его не узнали один раз, второй, а затем и третий. Испугавшись, он сказал, что не знает Иисуса. А сказав это, вспомнил Его пророчество о своем отречении и, вспомнив это, ушел прочь, горько, горько заплакав…
Настоящий посредник всегда остро ощущает свою ненужность. И чем острее это чувство, тем выше его комиссионные.
Карим Пертакис презирал своих клиентов. Что мешает владельцу товара самому найти покупателя? Только глупость, лень и трусость, то есть качества, достойные презрения. Ты не хочешь приложить лишнее усилие? Не изучаешь рынок? Не заводишь нужные связи? Боишься риска? В таком случае будь готов заплатить посреднику столько, сколько он потребует.
Да, таковы были убеждения Пертакиса на протяжении всей его карьеры. Но пришло время, когда ему самому понадобился посредник.
Торговля антиквариатом — жесткий бизнес, лишь небольшая часть которого находится на виду. Большинство сделок совершается втайне, и никто не в силах подсчитать количество бесценных произведений искусства, которые спрятаны в частных коллекциях. Но безвестным одиночкам принадлежат не только плоды творчества художников или ювелиров. Особую пикантность коллекциям придает наличие в них подлинных древностей. Старинные документы — вот самая желанная добыча государственных архивов и библиотек. За неизвестной картиной Рубенса могут охотиться богачи. Но жалкий обрывок пергамента может стать мишенью для спецслужб, и частным лицам трудно состязаться с армией, поднаторевшей в тайных операциях.
Допустим, существует документ, подтверждающий право одного государства владеть землями, занятыми сейчас другим государством. Об этом документе сказано в летописях, на него ссылаются средневековые историки, с ним спорят юристы восемнадцатого века — но его никто не видел. И вдруг он появляется в частной коллекции, а затем благородный собиратель древностей, выполняя патриотический долг, передает полуистлевшую находку в Национальную библиотеку. И все довольны. Доволен коллекционер, подтвердивший безупречную репутацию, которая на самом деле отнюдь не безупречна. Довольна Библиотека, которая теперь вправе требовать увеличения бюджета — на охрану раритета и на поиски новых сокровищ. Довольны политиканы, получившие новый объект для упражнений в демагогии. А уж как довольны скромные майоры, лейтенанты и гражданские специалисты, сделавшие всю черную работу, и говорить нечего.
