- Есть сегодня будем хлеб с чаем. Хлеб морозовый, чай не заварен. Надо мухой найти тару под чай. Пока чаёк завариться - хлеб оттает.
Я разложил каменные буханки на печи. Поставили на огонь ведро с водой. Всё население избы расселось перед буханками, как перед телевизором, взгляд не отрывали. Я вздохнул:
- Мужики, я отлучусь ненадолго. Никого не впускать, никого не отпускать. Если кто хлеб хоть тронет - порежу на ремни.
Я сбегал к конвоирам за своим мешком. Сержант, наклонившись ко мне, спросил:
- Помочь? Подстраховать?
- Не мешать. Чем быстрее это нарыв прорвётся, тем лучше.
- Сегодня жди. Если сегодня не решаться - больше у них до самого фронта случая не будет. И Брасень это знает.
- Главарь их?
- Ага. В законе вор. Авторитетный.
- Зачем вызвался? Законным, вроде как, западло служить.
- То-то и оно. Глаз и глаз за таким.
- А Сивый?
- Сивый - ширма. Главарь - Брасень.
Я поблагодарил и поволок свой тяжеленный тюк в хату. Ночь. Темно. Если бы не снег под ногами - вообще ничего бы не было видно. А так я ещё подходе заметил тень, достал ствол.
- Не стреляй, - сказал голос Ивана.
- Чего ты?
- К тебе пришёл. А они не пускают.
- Правильно делают. С чем пришёл?
- Тебя ночью убивать будут.
- Пытаться. Ключевое слово "пытаться", ты забыл. Я уже сам докумекал. Тебе-то что с этого?
- Я отказался участвовать. Меня пайки лишили и из избы выставили.
- А, обиженный и оскорблённый. Понятно.
- Ничего тебе не понятно, - Иван вдруг разозлился, но взял себя в руки, умолк.
- Ладно, казачёк. А, ты не засланный казачёк, а? Во сне меня ножичком... Я слышал ножи ты любишь.
- Да пошёл ты! - Иван развернулся и похрустел снегом от меня.
- Постой. Ладно, не психуй. И чего ты такой нервный? Спокойнее надо. От этого все твои беды. Надо учиться контролировать свои эмоции. Умел бы - не попался бы. Месть - блюдо, которое подают холодным. Пошли в дом. Не та погода, чтобы разговоры разговаривать.
Как только подошли к двери, она открылась - слушали, получается. Зашёл, скинул тюк, оглядел людей, печь с хлебом, только потом убрал "браунинг" в карман. В ведро засыпали заварки - пусть вариться - будет казаться, что чай крепче, нарезал хлеб на равные куски, на каждый кусок положил по тонкому слою сала, под общие вздохи и шлепки падающей на пол слюны, по жребию распределили. С отсутствующими глазами народ основательно пережёвывал ужин.
- Курить в хате запрещаю - сгорим, на хрен! Курить - на улице. И ещё. Сегодня упыри лагерные меня резать придут. Как начнётся карусель - всем щемиться в тот угол. А то попадёте под раздачу. Всё понятно?
