Мишенин сидел бледный. В нем боролись стыд и отчаянье, во всю мощь возникло желание все вернуть вспять, оказаться тем чистым и светлым, каким он сам себя видел.
- Степаныч, этот долбоклюй нас точно погубит, - констатировал Зверев.
- М-да, совсем наш миротворец сбрендил. На нас джапы навалились. Чуть позже фрицы полезут, а этот щегол все щечки подставляет. Ну, точно бедный Йорик, жертва пьяного аборта. Вова, у тебя связь времен давно порвалась?
- Степаныч, а может, его ... того? - зловещим голосом перебил Бориса Зверев, отчего Мишенин побледнел еще больше. - Давай наше идеологическое оружие зашлем к дойчам. Он их так замутит, что фрицы навек воевать разучатся. Опять же и Вовина мечта сбудется, он Россию от потрясений убережет.
- Вова, Вова, ну что нам с тобой делать? Что замолчал-то? Как ахинею нести, так хлебом не корми, - произнес Борис.
- Борис Степаныч, Дима, ну не знаю я, как это вырвалось. Не прав я, но понимаете, мне показалось, что я дома, а там...
В своем мире переселенцы всерьез не задумывались о прошлом столетней давности. Как и всяким обывателям XXI века им казалось, что в прошлом жили какие-то другие люди. Между ними бродили силы, классы и прочая дребедень. Эта мысль вдалбливалась в головы обывателю и коммунистами, и демократами. В реальности они увидели иное - вокруг были те же самые русские люди, с теми же тараканами в головах. Из этого времени отчетливо просматривалось единство и времени, и культуры. Во всех самых мелких деталях виделась непрерывность самой истории. Отсюда мишенинское '...а там....' вызвала у Федотова неконтролируемый взрыв ярости:
- Что там, что там? - взревел Федотов. - Там все иначе? Вова! Странами правят лидеры, а лидерам нужен успех! Любой ценой! Вспомни, сука, что осталось от нашей страны, когда такие долбаные миротворцы обожрались своих демократических мухоморов! Какой ты хе..ни нанюхался и нам тут втираешь?!. Что ты перед нами актерствуешь?
Зверев давно наблюдал баталии между 'старичками'. Иногда это его забавляло, но сейчас этот базар ему не пошел:
- Старый, а самому-то не надоело выдрючиваться? Этот мозгоклюй только перед тобой дуриком скачет, а на зоне он и года не протянет. Вылечился наш Вова.
Реплика прозвучала с толикой презрения к скандалистам и неприкрытой угрозой в адрес Мишенина.
Федотов, увидев себя со стороны. Замер. Зрелище было неприглядное - он постоянно велся на мишенинские взбрыки.
Мишенину показалось, что он с разбегу налетел на стену. Растерянно озираясь, замер, осознавая - мир изменился. До этого момента он гнал от себя мысль о соучастии в ограблении, но сейчас ему напомнили. От того, как это было сделано, в душе разверзлась бездна. Бледное лицо приобрело утренний синюшный оттенок.
