Однако эти агрессивные возможности программы также повысили риск обнаружения вируса Stuxnet, что в итоге и произошло в июне 2010 г., когда малоизвестная белорусская антивирусная компания нашла первые доказательства существования вируса. Первоначально исследователи полагали, что ошибка в программном коде червя (который теперь, конечно, был намного сложнее, а потому вероятность появления ошибок выросла) позволила ему «сбежать» за пределы сетей исходного объекта атаки, возможно, когда кто-то из инженеров завода подключил свой ноутбук к зараженному компьютеру, а потом, придя домой или в офис, подключился к Интернету. Но обычно из вида упускают, что этот аспект распространения вируса был, возможно, не ошибкой, а особенностью червя. Stuxnet был создан не только для вывода из строя центрифуг, но и для разведки. Он отправлял интернет-адрес и имя узла зараженного компьютера в свой командный центр. Зачем нужны были эти возможности оружию, предназначенному для атаки на машины, находящиеся в изоляции, физически отключенные от Интернета? Очевидный ответ состоит в том, что создатели Stuxnet знали, что вирус не останется в изоляции надолго. Возможно, они и не хотели, чтобы он там оставался. Stuxnet также был спроектирован для ведения разведки в сетях и компьютерах, расположенных на заводе в Нетензе, и поиска подходящих целей для атаки. Сотрудники завода работали еще и на другие компании. Если их ноутбуки будут заражены червем Stuxnet и они воспользуются своими компьютерами в другом месте работы, то червь сможет выполнять свои разведывательные функции и на других ядерных объектах Ирана. Stuxnet мог рассказать Соединенным Штатам, на какие еще компании работали сотрудники ядерной программы, где расположены другие ядерные заводы в Иране и, возможно, насколько далеко эти заводы продвинулись в деле обогащения ядерного топлива. Теоретически вирус мог помочь американцам глубже понять состояние иранской ядерной программы и сделать это лучше, чем любой внедренный агент или шпион. Решение Обамы об обострении атак червя Stuxnet было не лишено риска, но потенциальная выгода для американской разведки была слишком заманчива, чтобы ее игнорировать. Неудивительно, что Макконнелл и Буш потратили столько времени, чтобы рассказать новому главнокомандующему о кибервойне и ее преимуществах.
В конце срока своей службы в агентстве, когда Макконнелл уже готовился вернуться на работу в Booz Allen Hamilton, он почувствовал, что осталось закончить еще одно дело. АНБ достигло больших успехов в кибервойне. Армия развивала собственные возможности. Однако не было командира, который бы отвечал за их совместную работу. Военные придерживались жесткой иерархии, центральной идеей которой было то, что во время войны вооруженные силы действуют совместно. Сухопутные и воздушные войска не отправляются в бой с раздельными заданиями и планами. Они разрабатывают общий план и затем воюют вместе. Макконнелл думал, что и в кибервойне должно быть так же.
