Не доверяя результатам допросов и письменным обязательствам, хозяева дополнительно проверили его при помощи полиграфа, или «детектора лжи». Проверка прошла успешно. Новому шпионскому рекруту дали кличку «Владимир», переодели в военную форму и доставили в Зальцбург, а оттуда в Кауфбёйрен. Здесь, на окраине городка, за двухметровым забором с колючей проволокой, размещалась шпионская школа.
Подготовка шпионско-диверсионных кадров велась в двух местах. В Кауфбёйрене, в старых самолетных ангарах были оборудованы специальные классы для обучения агентов радиоделу, диверсионной технике, приемам нападения на безоружных граждан и военнослужащих Советской Армии, способам подделки и изготовления фальшивых документов; здесь изучали также личное оружие, парашютное дело, топографию и другие «предметы».
В Бад-Верисгофене, в комнатах большого трехэтажного каменного дома, стоявшего вдали от других строений, читались лекции по теории разведки, методам сбора шпионских сведений, добывания советских документов, о порядке проживания и передвижения на территории СССР, о пограничном режиме и т. п.; проводились специальные «политические» занятия для антисоветской идеологической обработки обучаемых.
Стены классов были увешаны различными советскими плакатами и лозунгами, специально закупленными в СССР через посольство: шпионы привыкали к обстановке Советской страны. Они обязаны были называть друг друга и своих начальников «товарищами» (чтобы случайно не обмолвиться после заброски в СССР).
В Кауфбёйрене агентов учили не только шпионажу и диверсиям. Целый арсенал средств — от ежедневной антисоветской обработки до привития низменных инстинктов и прямого запугивания — служил «идейному воспитанию»: им вдалбливалась в голову мысль о неизбежности войны США и СССР и установления мирового господства американцев; им преподносилась самая низкопробная клевета на нашу советскую действительность. Поощряли их уголовные наклонности, пьянство, разврат, драки.
Каждый агент империалистической разведки получал кличку — «Владимир», «Леонид», «Иван». Под этими кличками они значились в учебных списках разведшколы, в заявках на котловое, вещевое и денежное довольствие. Кличка перечеркивала всю прожитую жизнь. Они обязаны были забыть свое прошлое, в том числе и собственное имя. Только кличка! Кличка агенту, кличка наставнику, кличка уборщику. Иначе этот «добровольный» сброд, спасая свою шкуру, там, в советских органах государственной безопасности, на первых же допросах выдаст все, что знает, не только о школе, о преподавательском составе, но и о своих однокашниках, заброшенных в СССР шпионах и диверсантах.
