Так ведь?
Её губы приоткрылись.
— Я хочу остаться.
И как только слова слетели с её уст, она поняла, что именно это и имела ввиду.
Она хотела остаться.
К худу или добру.
Потому что… Потому что она всегда будет любить его.
А она так… так… так устала притворяться, что это неправда.
Внезапно, Виллем направился к ней, и она замерла. Когда он достиг её, тело Серенити, словно в лихорадке затрепыхалось от молний ярости в его глазах. Его пальцы мёртвой хваткой сковали её запястье, и Серенити понимала, что в любую секунду, он может выставить её за дверь.
— Пожалуйста, — она выдохнула слово.
Его голова дёрнулась, и в её взгляде он увидел ужас. Она знала, что он собирался сделать. Чёрт подери, она знала это, так почему же не хотела убежать, а вместо этого просила остаться?
— Ты, — в момент, когда Виллем заговорил, Серенити сглотнула, и замерла в ожидании худшего. Но в её теле не было ни намёка на сопротивление.
Она была готова на всё, чтобы он не предложил.
Она не оставит его.
Его глаза закрылись.
Чёрт тебя подери.
Он причинил ей боль, она ответила ему тем же.
И что теперь?
Открыв глаза, он сказал:
— Ты должна мне вновь доверять, ангел…
Всхлип пронзил её тело.
Боль сдавила его сердце, и Виллем поднёс руку к её лицу, бережно убирая волосы назад, осторожно продолжая. — Ты должна доверять и простить меня… иначе, заканчивай то, ради чего пришла. Ты завершишь то, что задумала в тот же день, когда пустила меня обратно в свою жизнь. Отомстишь.
Слёзы ручейками потекли из глаз Серенити, и она в безмолвном рыдании приоткрыла губы.
Виллем отпечатал поцелуй на её челе и прошептал:
— Или позволь мне любить тебя вновь.
С вырывающимися рыданиями она бросилась ему на шею, и Виллем подхватил её на руки. Он понёс её в спальню, а Серенити не переставала рыдать даже тогда, когда Виллем отчаяно опустил свои губы на её.
Она целовала его, продолжая проливать слёзы, и Виллему удалось попробовать на вкус те эмоции, которые разрывали её изнутри. Боль, страдание, смятение, месть, и наконец – любовь.
Уложив её на кровать, он стал медленно её раздевать, лаская и любя каждую частичку её тела. Её пальцы впились в его спину, так требовательно, но он не позволял подгонять себя, наслаждаясь каждой секундой, пока избавлялся от её одежды.
Когда она была полностью обнажена, накрыл рукой одну грудь, а затем опустился губами на сосок. Серенити застонала, её тело прогнулось дугой, стараясь глубже протолкнуться в его рот. Её соски до боли затвердели, а он всё продолжать ласкать то один, то другой. А затем отстранился, снимая одежду и с себя.
