— Будьте здоровы! — сказал Володя, останавливаясь.
— Будьте здоровы! — повторил Агзам.
Пео развел руками и улыбнулся: он не знал, что в таких случаях полагается говорить «спасибо».
— Я и так вполне здоров, милые мои ребятки, — похвалился он, подходя к кровати Агзама вперевалку.
— Вы определенно простудились, — авторитетно заявил Володя.
— О, ты и в медицине разбираешься! — удивился Пео. — Вот такие разносторонне развитые люди нам сейчас очень нужны. Я прошу вас, мои милые мальчики, последовать за мной. Мы не можем без вашей консультации провести один очень важный опыт…
Агзам выразительно посмотрел на своего товарища: «Вот, мол, начинается. Сейчас нас будут резать на куски…» Но Володя беспечно махнул рукой и сказал:
— Всегда к вашим услугам, дядя Пео.
— Прекрасно!
Пео шел впереди, Володя смело шагал за ним, а Агзам хмуро смотрел товарищу в спину и шел явно нехотя. Они прошли длинный коридор, свернули в более короткий и за следующим поворотом очутились у высокой прозрачной стены. Около нее уже стояли старец и Баили. Тут же была Киу. Она сидела у небольшого пульта управления в виде покатого столика со множеством рычажков, кнопок и лампочек.
За прозрачной стеной Володя и Агзам увидели странную картину. В круглом пустом отсеке на полу лежал человек, это был тот самый человек, которого астронавты подобрали ночью. Лежал он вверх лицом, на спине. Рыжие волосы взлохмачены, глаза открыты, но безжизненны, с тусклым светом.
— Он мертвый? — спросил Агзам, толкая локтем Володю.
— Нет, он живой, — ответил Пео, — но находится в сонном состоянии. Мы хотим узнать, думает ли сейчас этот человек, и если думает, то о чем. Вы должны помочь нам расшифровать его мысли.
Агзам облегченно вздохнул, а Володя ущипнул товарища в знак доказательства своей правоты.
Между тем Киу вопросительно посмотрела на старца, и тот сказал:
— Начинайте!
Баили и Пео встали по другую сторону столика и впились глазами во что-то невидимое ребятам, вероятно в приборы. В столике вдруг вспыхнуло множество лампочек, послышался мягкий шелестящий шум, потом звук лопнувшей струны.
Киу повернулась к прозрачной стене, и тотчас же из соседнего отделения вышел тюти, подошел к полочке, снял металлическую шапочку, просеменил к лежащему человеку и надел шапочку ему на голову. Проделав это, автомат отошел и встал у стенки.
От металлической шапочки к стене тянулись прозрачные провода, было видно, как в них пульсирует красная жидкость.
Человек лежал неподвижно. На бледном лице застыли морщинки. Камера была наполнена плотным газом, и поэтому свет, проникавший с потолка, казался тусклым, буроватым.
