Бонапарт окончательно вернул ему хорошее настроение. Потом он взял второе письмо. Это было представление тогда еще фельдмаршала к присвоению звания генерала графу П. А. Шувалову. Павел было взял перо, но… задумался. Он хорошо знал нравы дворов. Как он многое знал о действиях французских консулов, так и они знали, что делается в России. Присвоение же генеральского звания Шувалову, так отличившемуся в войне с французами, по его мнению, могло осложнить налаживающиеся, как он это понял, отношения с французами.
— Подождем, — сказал он и отложил письмо.
Год с небольшим пролежало оно без решения. И вот сменился император. В первые же дни начала своего царствования уже Александр I, перебирая бумаги, доставшиеся ему от отца, увидел это прошение. Он знал своего отца, его изменчивое настроение, но он знал и другое: Суворова тот уважал. Это его были слова: «Ставя Вас на высшую ступень почестей, уверен, что возвожу на нее первого полководца нашего и всех веков». Так почему он не подписал? Он тоже отложил письмо, только не в сторону, а на самое видное место, засунув его в чернильный набор.
Пригласив к себе канцлера Румянцева, он показал ему представление Суворова. Тот внимательно прочитал и положил его аккуратно на стол. Царь пристально поглядел на него. Румянцев понял, какой вопрос мучил нового царя.
— Император, — Румянцев не стал называть его имени, — повернулся лицом к Франции после письма первого консула, где тот предложил вернуть всех пленных.
— Вернул? — вставил Александр вопрос, зачем-то проверяя канцлера.
— Вернул, да еще как. Одел всех в новую форму, вернул оружие.
— Понятно! После этого установились хорошие отношения. Они стали думать о совместном походе в Индию. Император, — так и Александр назвал своего отца Павла I, — послал, как мне известно, атамана Платова даже на разведку пути…
Румянцев кивком головы подтвердил слова царя.
— Ясно, — Александр провел пальцами по своей пышной шевелюре, — а присвоение графу звание генерала могло осложнить обстановку, ибо тот проявил себя в войне с Францией. Так. А что нам делать? — он вопросительно посмотрел на Румянцева.
— Это боевой, опытный офицер, — он чуть не сказал генерал. — Был тяжело ранен. Сейчас в отставке, хотя ему нет еще и тридцати.
Император вернулся к столу.
— Присвоение, я думаю, — сказал Александр, — поможет вернуть его в армию. А что касается французов, то…
Фразу за него закончил Румянцев:
— Как бы опять нам с ними не пришлось воевать.
