А я, держась рядом с Сиффрином, никак не могла разделить его тревогу. Я сумела растаять, я поймала мышь! Потом еще три мыши вылезли из трубы, и их я тоже сумела поймать, правда с помощью Сиффрина. Мой живот был набит жирным острым мясом, а в моих мыслях вертелось то, что я собиралась рассказать своим родным, когда мы доберемся до крылатой бесшерстной. Не только об истаивании, но и обо всем, что случилось с тех пор, как я покинула нашу нору. Я расскажу им, как научилась избегать манглеров, расскажу, что лисице ничто не грозит, если она остается на краю дороги смерти. Они изумятся тому, что я сумела в одиночку выжить в Большой Путанице целую ночь! И тому, как я с помощью Сиффрина сбежала от огромной собаки и сражалась с напавшими на нас лисицами.
Поймав мышей, я почувствовала себя очень щедрой и с радостью поделилась добычей с рыжим лисом. Я наблюдала за тем, как он посматривал через дорогу смерти и наконец пересек ее. Не отставая от него, я припомнила, как он растаял, чтобы защитить меня, и как яростно и упорно сражался с Тарром и остальными. Потом еще была маа-шарм, когда Сиффрин поделился со мной самым драгоценным – его собственной энергией жизни. По правде говоря, помощь Сиффрина была огромной. Если бы он не появился тогда, когда появился, меня, пожалуй, и не было бы здесь. Но я все равно не понимала его по-настоящему и не понимала, почему он здесь.
– Сюда!
Сиффрин повернул вдоль другого потока дороги смерти, я держалась рядом с ним. Множество бесшерстных топотали по серым камням, стуча задними лапами по твердой почве. Сиффрин разочарованно фыркнул:
– Они тут везде…
Солнце все еще стояло высоко, так чего же он ожидал? Я чуть не произнесла это вслух.
– Нам нужно двигаться быстрее, – сказал Сиффрин и, не ожидая от меня ответа, припустил вдоль берега, прямо между ногами бесшерстных.
Кто-то испуганно завизжал, когда мы приблизились, и шарахнулся с нашего пути. Другие показывали на нас и вопили.
«Что было костью, сгибается; что было мехом, стало воздухом…»
Сдерживая дыхание, я скользила между ними, стараясь не позволить им налететь на меня. Они не смотрели на нас… вернее, не видели меня.
– Айла! – Сиффрин остановился немного впереди и неодобрительно сморщил нос. – Ты не должна постоянно таять!
Я раздула грудь, хватая воздух:
– Но почему? Это помогает против бесшерстных! – Я подпрыгнула на месте, не в силах сдержать возбуждение.
– Бесшерстные не видят даже того, что у них прямо под носом. Прибереги истаивание для лисиц или собак либо на то время, когда будешь охотиться. Ты зря тратишь маа. Если не остановишься, к закату останешься совсем без сил. – Его взгляд скользнул по толпе бесшерстных, по смотровым дырам пробегающих мимо манглеров. – Что за скверное место! Одна только вонь…
