Я развернулась, принюхиваясь к воздуху. Сиффрин был рядом, так близко, что я почувствовала его дыхание на своей шее.
«Что было костью, сгибается; что было мехом, стало воздухом».
Эти слова отдавались у меня в ушах, искажаясь и извиваясь во мне.
– Хватит! – взвизгнула я, тяжело дыша. – Ты где?
Я пробежалась по небольшому кругу, всматриваясь в пустую комнату.
Голос Сиффрина как будто свалился прямо с неба:
– Все это просто иллюзия.
Я глубоко вздохнула, стараясь совладать со страхом. Пайри куда лучше умел таять, чем я, даже если и не знал названия того, что делал. Но если я сумела разобраться в фокусах Пайри, то сумею сделать то же и с Сиффрином.
Я сильно заморгала, глядя в одну сторону, потом моргнула, посмотрев в другую. И уловила очертания длинного хвоста Сиффрина, когда он отходил в сторону. Я повернулась, снова моргнула и заметила блеск его шкуры. Рассмотреть его как следует мне не удавалось, но я видела свет, падавший на его мех, и странный блеск его глаз. Взвизгнув, я бросилась на него. Мои лапы ударились о его твердые как камень ребра. Мы покатились по полу, и Сиффрин стал видимым, а его шкура вернула рыжий цвет.
Он позволил мне прижать себя к полу передними лапами.
– Ты меня испугал! – прорычала я, сердито кусая его за нижнюю челюсть. – Но все равно, что это было? Ты растаял, но ты и каракку использовал – посылал свой голос! Я такого не ожидала.
Глаза Сиффрина вспыхнули.
– Но ты все равно разобралась. Ты быстро учишься, Айла.
От него пыхнуло странным теплом. Я отшатнулась и поставила лапы на пол. Сиффрин дважды вздохнул, лежа на боку, и через мгновение уселся на задних лапах.
– Когда используешь два искусства одновременно, это очень утомительно. Это истощает твою маа. Никогда не делай этого долго. – Он облизал лапы и со вздохом встал. – Истаивание хорошо для охоты или для того, чтобы скрыться от собак, но ты должна знать: другие лисицы поймут, что происходит, и обнаружат тебя, сильно моргая… точно так же, как делала ты. К тому же есть слова и для обратного действия. В общем, не думай, что, если ты растаяла, тебе ничто не грозит.
Я знала, что должна расспросить его о тех словах, но на мгновение лишилась дара речи. Я была сбита с толку чарами, которые Сиффрин навел на меня.
Сиффрин стоял на расстоянии меньше чем хвоста от меня, ожидая, что я скажу.
Я облизнула кончик носа, по-прежнему слыша слова Сиффрина у себя в голове: «Ты быстро учишься, Айла»
Возможно, сильнее всего меня потрясло именно то, что он меня похвалил.
