Когда луна опустилась совсем низко, у меня от усталости отчаянно болели лапы. Сиффрин продолжал бежать вперед, нервно оглядываясь на меня, когда я немного отставала. На краю тихого отрезка дороги смерти он остановился, глядя в унылое небо.
– Мне нужно немного отдохнуть, – сказала я, подходя к нему и нарушая молчание, висевшее между нами.
Взгляд Сиффрина опустился вниз, к дороге смерти.
– Чуть позже. Сейчас нам лучше двигаться дальше.
Он казался рассеянным, его хвост постукивал по серым камням.
Я осмотрела подушечку одной из моих передних лап. Она была натерта и болела.
– Что-то не так?
– Нет, – быстро ответил он. – Просто… – Он опять принюхался, его хвост взметнулся вверх. – В эту сторону.
Я уже хотела возразить, но тут поняла, что он ведет меня под спящего манглера. Там сидела кошка, и она взъерошилась, увидев нас. Потом медленно попятилась, грозно округлила глаза. Кошка шипела, ее шерсть встала дыбом. Она плюнула в нашу сторону и выбралась на дорогу смерти, мяукая бессмысленные гневные оскорбления.
Как только кошка исчезла, Сиффрин заставил меня заползти под манглера.
– Я посторожу, – сказал он.
Я не была уверена, что это необходимо, но не собиралась спорить. Я нашла то местечко, где спала кошка. Твердая земля была еще теплой от ее тела. Я подвернула хвост под бок и заснула.
Мне приснились злобные лисы, окружившие меня, их дыхание касалось моего носа, их охотничье геканье наполнило воздух… Они загнали меня в каменный двор, и я пятилась, сбитая с толку и напуганная. Передо мной возвышалась бесшерстная, ее гигантские крылья были развернуты…
Рядом прозвучал чей-то голос, и я вскочила на лапы, ударившись головой о брюхо манглера.
– Быстрее, Айла! – Это был голос Сиффрина.
Я выскочила на дорогу смерти, и он тут же очутился рядом. Глаза у него расширились от тревоги.
– Я их почуял! – сказал он. – Это стая Карки!
Мое сердце подпрыгнуло, я развернулась, всматриваясь в темноту. По дороге смерти несся сильный ветер. Он взъерошил мой мех и подергал меня за усы.
– Ветер усиливается, – сказал Сиффрин. – Он может быть очень злым, если негде спрятаться. Он несется по поворотам дороги смерти, гонясь за собственным хвостом.
Смысл слов Сиффрина ударил меня, как кошачья лапа: ветер носился кругами. И если стая Карки еще не почуяла нас, то скоро почует.
– Серые земли – настоящий лабиринт, – прошептал Сиффрин. – Звуки здесь попадают в плен. Наш запах нас выдаст.
Я подавила ужас, вскипевший во мне.
