— Благодарю, но у меня страшно болит голова. Вот если бы у тебя нашлась таблетка опталидона…
— Лучше две, — уверенно заявила она. — Пойдем со мной, я заодно приведу себя в порядок.
Я двинулась за ней, сгорая от любопытства, которое она будто нарочно во мне разжигала. К примеру, мы, непонятно зачем, вошли в спальню, где смятые простыни отражались в целой системе зеркал — прямо как в борделе. В ванной комнате, тоже просторной и роскошно отделанной, лекарства занимали целый шкаф. Бона сразу же отыскала опталидон, дала мне две таблетки и наполнила стакан водой из умывальника, а сама последовала моему примеру.
— Что, и у тебя голова болит? — поинтересовалась я.
— Нет, это мера предосторожности — вдруг потом заболит? К тому же они из Ватикана, чудодейственные.
Полки под зеркалом были заставлены разными баночками, коробочками, кисточками, карандашами и целой коллекцией духов. Она внимательно следила за моим впечатлением от всего этого барахла.
— Как тебе моя ванная?
— Блеск! Ты, я вижу, любишь роскошь.
— А разве есть в жизни что-нибудь более приятное?
— Ты любишь, чтоб тебе завидовали.
Она не ответила.
— Иногда мы даже отказываемся от уважения, лишь бы нам завидовали, — настойчиво цитировала я монолог моей матери, произнесенный накануне вечером.
— А что такое уважение? Нас уважают за то, что мы делаем для других, а завидуют нам за то, что мы делаем для себя.
Почти наверняка реплика из фильма, только не помню из какого.
Она тем временем начала краситься: наложила тонкий слой тона, затем перешла к глазам, щекам и губам, используя голубые, черные и ярко-красные цвета и при этом проявляя завидные умение и ловкость, что вполне вязалось с ее образом. Отражение Боны взглянуло на меня из зеркала.
— Тебе бы тоже не мешало выглядеть поярче.
— Мне не идет макияж.
— Глупости!.. Мне по руке нагадали богатство, но я артистическая натура, а эта болезнь неизлечима. Одним словом, бросила все, сбежала из дома, чтобы стать актрисой. Ты ведь не так начинала карьеру, правда?
— Естественно, — заметила я. — Актерами становятся, когда есть что играть. — Мне казалось, я подвела разговор к основному моменту: у Джин Харлоу как раз было что играть в этих пяти фильмах.
— А когда нечего, значит, ты не актриса, а просто так, погулять вышла, — заявила она с присущей ей прямотой. — Но тебе не кажется, уж извини, что ты бросаешь камни в свой огород.
Я прямо оторопела.
— Было бы хуже, если б я их бросала в чужой, — ответила я, справившись с растерянностью. — Однако я пришла не затем, чтоб говорить о камнях и огородах. — Я выдержала паузу. — Ты не находишь, что мы с тобой мешаем друг другу?
