Современный итальянский детектив. Выпуск 2 | страница 49
«Привет. Ты жива? Дай о себе знать». Голос Федерико, какой-то бесцветный, видимо, от разговора с пустотой.
«Любовь моя, извини за сегодняшнее». Моя мать. «Как ты поняла, я была не в себе из-за всех этих хамов. Мне нужно выговориться, позвони мне, как только вернешься».
Я нервно прокрутила пленку. Других звонков не было.
Прошло еще какое-то время. Помню, как вдруг среди других голосов, доносившихся из соседнего окна, я услышала свой собственный голос: я самым глупым образом, разделенная на кольца, возвращалась сама к себе из включенного где-то телевизора. Я попыталась избавиться от ощущения раздробленности и напрасной траты сил, от восприятия своей жизни как кастрюльки с потрохами и прогорклым маслом.
Ровно в десять раздался звонок. Я вскочила с дивана и кинулась к телефону.
— Алло!
— Ты рискуешь подвергнуться смертельной опасности.
Я не спросила ни кто говорит, ни что-либо еще. Не издав ни звука, я выслушала короткую фразу и щелчок повешенной трубки.
И тут меня прямо-таки осенило: это же слова из фильма! Голос Джо, предваряющий сенсацию! Голос Джо и реплика Джо!
Я не пытаюсь воспроизвести все мысли, которые одновременно стали роиться у меня в голове. Сначала это был лишь клубок предположений, которые представляли собой нечто слишком неопределенное и молниеносное — порыв ледяного ветра, ворвавшегося в затхлое помещение.
Текст роли лежал у меня в сумке на кухне. Я принялась листать его одеревенелыми пальцами, уговаривая себя успокоиться. Надо найти место, где речь идет о Невинном Оружии… Я села поближе к свету. Вот, мы только что закончили это кольцо, про Захир! Реплики, напечатанные здесь с косыми черточками вместо знаков препинания, теперь приобретали совсем иной смысл.
У и л к и н с. Надеюсь/ ты предупредил Мелоди об опасности/ которая ей грозит.
Д ж о. Нет/ Согласно легенде/ ты рискуешь подвергнуться смертельной опасности/ Если ты веришь в такие вещи.
Я лихорадочно пролистнула несколько страниц назад и, скорее благодаря инстинкту, чем твердой памяти, нашла другую реплику, имевшую ко мне отношение.
Д ж о. С той самой ночи мы все уже не те/ что прежде/ хотя внешность и обманчива и ты права/ Я не могу не думать об этом/ забывать нельзя!
Это было кольцо 24, отмеченное на полях красным кружочком.
«Ты рискуешь подвергнуться смертельной опасности» было пятьдесят пятым кольцом.
Обе фразы, взятые вне контекста, должны были приобрести для меня некий смысл, приспособиться, прирасти ко мне. Итак, тот, кто их использовал, кто направлял мне эти все более угрожающие предостережения, наверняка прекрасно знал сюжет фильма, раз настолько вдохновился им. Относительно этого я сразу же отмела все сомнения и попыталась продвинуться дальше в новом прочтении текста, хотя и знала: состоящий из голых реплик, без указаний места, времени и действия, даже без деления на эпизоды — не зря его иногда называют просто «диалоги», — он мне не поможет. Но в своем отчаянии я зашла дальше, чем можно было ожидать, иными словами, заметила, что диалоги укорачиваются и в конце концов превращаются в набор отрывистых реплик, почти междометий, причем особенно это касалось Мелоди; на последних страницах она тяжело дышала, кричала, стонала и не произносила ни слова… Боже мой! Я глядела в текст и чувствовала, как растет его значимость в моей судьбе. Кому-то хотелось, чтобы она сплелась с судьбой моей героини Мелоди, но я не знала всей истории Мелоди и не могла попросить — без риска выдать свой страх — подробно пересказать, как бы расшифровать ее мне, никого из тех, кто видел фильм целиком. Я не решалась это сделать, поскольку любой из них мог оказаться Джо, хотя и существовала простейшая связь: Джо Шэдуэлл, он же Массимо Паста.