— Угу. – У меня закружилась голова, и я сползла по стенке. – А вы, Патрик?
Шут усмехнулся. Опять этой холодной, незнакомой усмешкой.
— А у меня еще три ножа. За меня не беспокойтесь.
— Нет уж. – Какого черта мне отсиживаться в безопасности, пока другие дерутся?! – Я тоже могу сражаться. Я пойду с вами.
— Прекрасная мысль. – Патрик шагнул ко мне – и вдруг стальные пальцы впились в рану на кисти. Я захрипела, согнувшись, боль взорвалась, ослепила. – Берите что полегче, миледи. – Пока я пыталась снова вдохнуть, шут с издевательским поклоном протянул мне сулицу. – Удержите?
— Вы с ума сошли! – вскинулась я, стараясь не разреветься. – Зачем так делать?! Больно же!
— Выйдешь отсюда – еще больнее будет. Правда, недолго.
— Да вы мне опять рану разодрали! – На повязке проступили красные пятна.
— Это тебя ненадолго задержит. Достаточно, чтобы я успел закрыть дверь снаружи, и ты не кинулась в бойню, – невозмутимо пояснил шут.
— А я кинусь! – попыталась я вскочить и тут же упала обратно. Обида душила слезами, и я совершенно позорно расплакалась, усевшись на холодном полу. – Ну, что вы за человек… Вы – мой единственный друг здесь, зачем вы так?! Зачем оставляете в подвале, а сами лезете в драку?! А если вас убьют?!
Патрик, развернувшийся, было, к выходу, замер, будто его оглушили мои слова. Голос прозвучал тихо и твердо.
— Затем, что не хочу, чтобы убили тебя.
Я разревелась окончательно. От ран била дрожь, и одолела слабость. Он совершенно прав – куда мне драться… я и двух минут не продержусь. Глупая, ненужная храбрость. Безрассудство.
Я съежилась, обхватив колени руками – бесполезное копье звякнуло об пол.
— Замки… рыцари… прям, сказка…
— Верно. – Патрик не обернулся. – Да только не наша сказка. Прощай, княжна из-за моря.
— Прощай… – прошептала я закрывшейся двери. Ниллияна больше не плакала. Она просто сидела, затаившись. Потом погладила меня по плечу.
— Зачем он нас спасал?
Я вздохнула и вытерла слезы. Нечего реветь, у меня тут ребенок, которому хуже, чем мне.
— Потому что он наш друг. Друзья всегда спасают.
— А если придут?..
— Упыри? – Я улыбнулась. – Тогда мы сбежим от них через подземный ход.
Факел заискрил, догорая. Вскоре и он погас – нас окутала темнота. От холода онемели пальцы; я обняла Ниллияну обеими руками, и так мы и сидели, прижавшись друг к дружке и стараясь согреться.
А утром за нами пришел окровавленный, уставший и шатающийся Дольгар.
— Все в порядке, – сказал он и вскинул ладонь, опираясь о стену. – Можете выходить.
