Шут стоял у кровати и задумчиво теребил кисточку балдахина.
— Ты не птица.
— А так хотелось. – Я смущенно всунулась обратно в комнату.
— Не мечтай слишком много, а то и, правда, отрастишь крылья. Улетишь как ласточка.
— В теплые края. – Я улыбнулась. – Не пугайте так, Патрик. Я ведь не улечу, а разобьюсь. Что тогда с Тадеушем будет?..
— Рад, что ты это осознаешь. Но все-таки, будь осторожнее. Прошу тебя.
Я спрыгнула на пол.
— Да вам-то что до меня за дело.
— А кто же поможет мне написать песню? – подошел поближе шут и протянул мне бересту. – Я не силен в лирике.
— Врете. – Я уселась на кровать. – Ленитесь, а, Патрик?
— Нет. Просто нашел повод для разговора. Мне скучно.
— Мне тоже. Ладно, давайте писать. Птицы улетели, наступила осень… сонный лес, зевая, сбросил свой наряд…
— …В пыточном подвале узники не спят, – подхватил Патрик, и я невольно прыснула. – В городе цыгане подаянья просят…
— А в одном из кубков был смертельный яд…
Тут мы оба рассмеялись. Не то, чтобы я всерьез собиралась отравить Дольгара, но, признаюсь честно, мыслишка такая закрадывалась.
…В итоге мы насочиняли нечто депрессивно-пафосное и, утвердив окончательный вариант, засунули листок с приторным межсезонным нытьем подальше в сумку, которая у шута всегда была с собой. На свадьбе обязательно должна быть хоть одна грустная песня, чтобы пьяные гости прослезились. Иначе пойдешь вразрез со свадебными традициями.
— Держись, княжна, – сказал на прощание Патрик. – Ты сильная.
Я удивленно поглядела на него, и только тут поняла, что уже с минуту напряженно пялюсь в окно. Представляя при этом, конечно же, дальнейшую свою судьбу.
— Откуда вы знаете…
— Знаю. – Шут хлопнул меня по плечу и ушел. Высунувшись в окно, я с трудом подавила желание перевалиться через подоконник.
И почему мне все еще упорно казалось, будто я умею летать…
А в назначенный день на меня надели такое количество тряпок, с которым я бы и на дирижабле от земли не оторвалась. Окончательно утвердив мое сходство со складом текстильной промышленности, посадили в конный экипаж, долго куда-то везли, затем вывели на воздух, подхватили под руки с двух сторон – а вот это очень кстати, а то бы я непременно упала, задохнувшись под этими тряпками – и повели к… алтарю?.. Нет, насколько я разглядела сквозь фату, здесь у них красовалось нечто языческое.
Впереди раскинулась абсолютно круглая поляна, по периметру которой росли мощные вековые дубы, отчего вытоптанная земля была усыпана желудями. Посередине красовался большущий гранитный валун в качестве святилища, а на ветвях дубов полоскались на ветру цветные ленты и мелодично звенели колокольчики. И цветы. На камне, под ногами – везде, все капище было усыпано цветами. Красиво. Я подумала, что было бы здорово здесь обвенчаться с любимым… но это мне не светит.
