], докторская зарплата. А потом эта жизнь закончилась, в 89-м году, когда в институте перестали платить зарплату, и я почувствовал, как повисла в воздухе какая-то неопределенность, угроза, и жить стало неуютно. И принял абсолютно нетривиальное решение: больше не заниматься наукой, а начать заниматься бизнесом, который в то время назывался «спекуляцией». Это было непросто, потому что страна не воспринимала такие категории, как «хозяин», «большие деньги», «быстрый, бешеный заработок». Все это раздражало общество, даже близких товарищей… Я взял полностью ответственность за свою жизнь, уже не уповая на государство. Хотя, конечно, подсознательно рассчитывал, что в трудные минуты оно придет на помощь».
Разрушая государство, занимаясь созданием экономических условий, в которых государство не может существовать, пользуясь социальными гарантиями и растаскивая общественную собственность, надеяться на защиту, которую должен предоставить кровожадный монстр, препятствовавший Березовскому и Гусинскому реализовывать свои способности к творческому бешеному стяжательству, – это сильно. Важно при этом, что никакой ущербности своих рассуждений носитель реактивного психоаналитического менталитета не видит. Хозяйственные шаги, предпринятые Березовским в тот момент, действительно впечатляют. Самым неортодоксальным из них был ввоз в Россию огромной партии неликвидных на западе «Фиатов». Заявленная цель: создание рынка автомобилей. Почему этот рынок нельзя было создавать на базе ликвидных, на тот момент, ВАЗов – непонятно, но найти страну, не подверженную воздействию «бессознательного», в которой считалось бы благим преобразованием снижение ликвидности собственного автопрома, стимулируя ввоз иностранной промышленной продукции, не представляется возможным. Конечно, доля ответственности за снижение адекватности в суждениях беглого олигарха лежит и на государстве дореформенного образца, которое не способствовало исследованиям общих поведенческих реакций национальной группы, привыкшей быть одинокой в оппозиции, и закономерностей их эксцентрики.
«Конечно, раньше государство бесплатно учило, лечило, давало жилье. Это потом я стал понимать, что за это расплачивался налогами, неполной зарплатой, ограничением индивидуальных возможностей, обеспечивающим «социальную справедливость». Я не хочу говорить, хорошо это или плохо. Но началась для меня совершенно другая жизнь, с риском, ответственностью и свободой. В бизнесе из моего окружения на это не был способен никто. Их совсем было мало, этих людей, которых потом назвали олигархами.
