Наконец священник вышел на берег, где он смог как следует полюбоваться темными деяниями Баала. Остров Оман был отделен от северного берега Гвиннета Оманским проливом. На этом острове находилась знаменитая крепость, которая называлась Железной – когда-то там жил король северян Телгаар Железная Рука. Оман с хорошо защищенным заливом и, в особенности.
Железная Крепость были средоточием власти северян на островах Муншаез.
Но эта цитадель, уже заметно потерявшая свое влияние из-за войны прошлого года, вскоре и вовсе перестанет существовать. Воды пролива уже потемнели и словно налились силой. Глазам священника предстал скалистый берег острова, однако внимание Хобарта было сосредоточено на море.
На воде плавали клочья пены и вонючая темная грязь. Оставаясь невидимым, Хобарт наблюдал как расстроенные деревенские рыбаки с изумлением взирают на неожиданно сгнившие лодки и, морщась, принюхиваются к отвратительному запаху, который, казалось, издает сама море.
Он обрадовался, увидев потрясенные лица мужчин, которые вытаскивали из пролива сети с разлагающейся рыбой. Священник удовлетворенно потер руки, когда вдруг из воды на берег вынесло раздувшийся посиневший труп, который напугал женщин до полусмерти. Очень скоро северяне перестанут обращать внимание на эти мелкие неудобства, потому что Баал приступил к выполнению своего плана. И тогда грязная вода и плохие уловы или отвратительный запах перестанут занимать людей. Им придется столкнуться со свирепыми сахуагинами. А может быть, с чем-нибудь и похуже.
* * * * *
Камеринн скакал по болоту, без труда вытаскивая копыта из чавкающей жижи. Под ногами у него пенилась и бурлила грязная коричневая вода, во все стороны летели брызги, которые, попадая на его белоснежную шкуру, оставляли на ней темные подтеки. Пропитавшаяся мерзкой вонючей жидкостью шерсть прилипла к бокам и животу.
Но он мчался вперед, высоко подняв голову, а за ним летела, развеваясь на ветру, его шелковистая белая грива. И как вызов окружающему опустошению и разорению – на лбу гордо сиял рог.
Скоро Камеринн взобрался по пологому склону и снова оказался на участке сухой земли. Раньше он остановился бы, чтобы пощипать клевера или молодой травы, но теперь здесь не осталось ни единой травинки. С каждым днем единорог продвигался все дальше вглубь погибшей долины. И с каждым днем пейзаж вокруг становился мрачнее и безрадостнее. Теперь уже сквозь заляпанную грязью шкуру единорога явственно проступали ребра, однако, он по-прежнему высоко держал гордую голову. Вот он снова легким галопом устремился вперед – он мог бежать так хоть целый день. Камеринн мчался по холмам, перепрыгивая кучи погибших сухих деревьев, которые для многих были бы непреодолимым препятствием. Вскоре он оказался в низине, в каменистом русле высохшей реки. Здесь не было деревьев, и он побежал быстрее. Наконец единорог остановился и начал принюхиваться, ноздри его дрожали от возбуждения. Он беспокойно огляделся по сторонам, а потом стал внимательно всматриваться в землю под ногами.
