После того как они прошлись по набережной, зашли к Кате (она жила по 2-й линии у Большого проспекта), выслушали охи и ахи Катиной мамы и бабушки, пообедали, забежали к какой-то Катиной подружке Ингочке, которая была чрезвычайно некрасива и болтала в это время с другой своей подружкой Юленькой, столь же малопривлекательной и вдобавок еще косившей, Ларька решился наконец спросить Катю, может ли он оставить у нее ненадолго свой чемодан.
– Конечно, – сказала Катя и даже зарделась, вероятно, от радостного сознания, что может хотя бы таким пустячным образом отблагодарить человека, защитившего ее от фашистского нашествия, и, конечно же, если понадобится, готова на гораздо большее. Так, во всяком случае, можно было заключить по ее тону.
Они вместе съездили на Московский вокзал и водворили чемодан в Катиной комнате. А еще через две недели – читателю известно, чем был вызван этот перерыв, – Ларик зашел к Кате, достал из чемодана вещмешок, положил в него полотенце, мыло, бритву, щетку, тонкий шерстяной свитер, две банки консервов, хлеб, пистолет «Парабеллум» с запасной обоймой, попрощался и… исчез на два месяца.
18
Деваться, в сущности, было некуда. Отец пока в Германии. Мать без него возвращаться не хочет, а без них о собственной площади и думать нечего: когда он уезжал из Ленинграда, у него еще и паспорта-то не было. Родственники, знакомые, друзья по школе… Иных уж нет, а те далече… Единственно – Катя. Не очень удобно к ней обращаться, но…
Катя все поняла с полуслова. Позвала маму. Конечно же, у них как раз, знаете, там, в конце коридора, совершенно свободная… совершенно ненужная… (те же интонации бесконечной благодарности защитнику от фашистских орд – теперь уже в исполнении дуэта Кати и мамы) да-да, она им совершенно ни к чему, а комнатка небольшая, но очень удобная. Дедушка любил там уединяться. Там его книги, ломберный столик, тахта, кресло. Надо только прибрать немного.
Шла последняя декада сорок пятого года. К встрече первого послевоенного Нового года готовились особенно радостно. У Катиных родителей должны были собраться гости, а Ларьку она уговорила встречать Новый год вместе, у Ингочки. Там будут… Катя назвала несколько ничего не говоривших ему имен и фамилий. Но в самый канун праздника все переменилось: компания родителей решила провести встречу не в городе, а где-то в лесу на Кушелевке. Катя постучалась к Ларьке около десяти – пора бы и идти – и сказала, что у Ингочки тяжелая ангина и их компания распалась.
