Ведьма остановилась под иссохшим деревом, смотрела вверх на скрюченные, когда-то обгоревшие ветви.
— Надобно на полпяди прибавить, — шепотом посоветовал Анчес. – Усохло тут всё.
Дурень дурнем кобельер, но тут был прав – Хома и сам чувствовал, что усохлое это место. В спину будто смотрит кто, да так, что аж под свиткой холодок гуляет и сгорбиться хочется. Может, и ни к чему копать тот иудейский клад? Плохо жили, что ли? А тут выскочит какая нечисть да вспрыгнет на загривок…
Казак, озираясь, взялся за пистолеты. На всякий случай, за оба. Меж тем, чёртова хозяйка неугомонно колдовала-высчитывала: прошла по едва различимой в лунном свете тени самой длинной ветви, повернула под правую руку, вновь отсчитала шаги. И оказалась у другого угла сгоревшего дома. Хмурясь, посмотрела на остаток стены, затем на верных слуг, словно они в нынешней глупости были виновны.
— То ли это место, пани хозяйка? – робко высказал общее сомнение Анчес.
— Язык прикуси, — ответствовала властная полюбовница кудряша. – Путал меня покойник, и ты туда же. Здесь копайте!
— Этак оно снаружи или изнутри зарыто? – уточнил Хома, представляя целую прорву работы. – Может, уточнить у того шутника? Что торопиться, завтра вернёмся, хорошо обдумавши.
— Поболтай языком, казаче, поболтай. Сейчас сходишь, у хозяйчика сам спросишь. А мы здесь подождем, — проскрипела чёртова баба.
— Да я разве его найду?! У меня и чар нет, – поспешно напомнил Хома.
— Ну и мусоль свои пистоли, — буркнула ведьма, извлекая из-под плахты-передника длинную тёмную кость.
Хома решил, что советы давать в такой щекотливый миг, только дело портить. Да и язык как-то поприсох к нёбу.
Костяную руку ведьма держала, не то что полную, а так, коротышку: от пальцев иссохших до локтя с белой торчащей костяшкой. Слуги глядели, как пристраивает хозяйка мертвецкую конечность на острие короткого колдовского ножа. Фиотия приподняла нож повыше и вовсе отпустила сушёную руку – та миг бессильно равновесие ловила, потом дрогнула. Хома, обмерев, смотрел, как она крутится на кончике клинка, как бежит по ножу синеватое мерцание. Вдруг замерла рука, скрипнула пергаментная кожа, шевельнулся указующий перст с длинным желтым ногтем. Все глянули на стену былого дома…
— Изнутри копайте, — молвила ведьма, снимая с ножа страшный указатель.
Хома перевел дух. Вот к чему те заклятья вообще нужны? Оно ж и так было понятно, что изнутри рыть придется. В жизни всегда так: где неудобнее, там и рой, да поглубже. Не ошибёшься.
