- В двух милях отсюда. На повороте. Засада. Особой важности обоз. Его Святейшество…
***
Напыщенный Бальбоа утверждал, что этот путь куда короче, нежели скакать по дороге. Очевидно, он измерял расстояние по карте, позабыв про колючейшие кусты, овраги и прочее коварство итальянской природы, так и норовящее если не выбить из седла, то хотя бы ослепить. Мирослав пригнулся к лошадиной шее. Выхлестнет глаз – новый не вставить! И с тупоголового капитана запасной не стребовать. Обоз Его Святейшества, пусть даже и везут в нём гусиное перо для набивки перин, неприкосновенен. И посягнувший должен быть немедленно и сурово покаран! Соответственно, любая спешка оправдана. А окривеешь – сам виноват, уворачивайся в следующий раз прилежнее. Заросли внезапно кончились, и всадники оказались на дороге. Минутное замешательство – в какую сторону скакать? Никаких ориентиров не было. Деревья с кустами, плотно растущие вдоль дороги, везде одинаковы. Небо затянуто плотными серыми, почти чёрными тучами. Решили действовать надёжно – половина отряда в одну сторону, половина в другую. Если что – оговоренная стрельба в воздух. Или же не оговоренная – в разбойников.
Судя по зрелищу, открывшемуся за очередным поворотом, здесь порезвились казаки. Ну или в конец тронутые протестанты, решившие отвести душу на католиках. Опрокинутая на бок карета. Убитые лошади. Трое мертвецов в окровавленных кирасах. Еще несколько – драгуны. Двое святых отцов. Ого, вот так счастье привалило-то! У колеса – третий, в фиолетовой сутане. Важная птица...
Детали потом. Есть дело куда важнее. Мирослав спрыгнул на землю, присел рядом с умирающим кучером. Парень прополз на руках шагов пятнадцать, не меньше – вон, стелется кровавый след по булыжникам. Кто-то ловкий широко вспорол брюхо, выпустив кишки. Скоро отойдет. Молодой, не больше двадцати. И как только на службу взяли? Или из послушников? Нет, не похож…
- Ты их видел?
В ответ бедняга только неразборчиво застонал.
Сержант чертыхнулся сквозь зубы – заветная котомка с хитрыми снадобьями, способными и мертвого разговорить, осталась лежать в таверне. Вместе с гравюрами, кислым вином и поросячьими ляжками на потолке. Ладно, есть способ. Мирослав прикусил нижнюю губу, оглянулся. Рядом никого, все разбрелись. Среди бойцов, что Deus Venantium привлекал к службе, некоторые умения, за которые кто иной шёл на костер, поощрялись. Но всё же, но всё же…
Кучер закричал так, что даже готовый к подобному сержант отшатнулся. Дернулись на шум и охотники. Сержант отмахнулся – мол, продолжайте – и склонился над умирающим, на губах которого пузырилась кровь.
