— Да, — безразлично пожал плечами новый знакомый. — Я гуляю по своему сознанию еще со школы и знаю там каждый уголок.
— Везет же, — мечтательно протянул я. — А у тебя есть там какой-нибудь странный воображаемый друг?
— Скорее подруга, — несколько смутился Ворон.
— А вот это уже интересно, — ухмыльнулся Чак, садясь рядом с ним. — Она красивая?
— Мне нравится, — еще больше покраснел наш друг. — Но Аделисия всегда критикует меня, хоть я и пытаюсь ей угодить.
— Аделисия, — лукаво улыбнулся я. — Интересное имя ты ей дал.
Мы с Чаком сдавленно захихикали.
— Слушай, — добродушно кивнул я Ворону. — Кто они вообще такие? Когда я первый раз увидел Фолчика, то подумал, что у меня шизофрения.
— Кого ты увидел, о слабоумный!? — гаркнул Фол, услышав свое имя.
— Да, он такой же вредный, как ты, — подначил его я.
— Ну все, тебе конец! — проорало Всевидящее Око.
Спустя пять минут, я узнал о себе очень много нового.
— Это Хранители нашего сознания, — тихо шепнул Ворон, когда Фол успокоился. — Без них мы бы вряд ли смогли нормально жить. Они помогают в трудных ситуациях, поддерживают энергетический запас, когда мы обезвожены.
— Ясно, — грустно кивнул я.
— Генри, тебе еще понравится здесь! Прорвемся, — заверил меня Чак, после чего лег на свою кровать и тут же захрапел.
Мы с Вороном хором застонали. И как прикажете с этим человеком жить в одной комнате? Бедный Тыква вздрогнул и проснулся от такого душераздирающего хрюканья. Он недовольно взлетел и, покружив по комнате, приземлился на голову приятеля, но тот и бровью не повел, продолжая издавать странные звуки.
Я тихо фыркнул и повернулся на другой бок. Достав потрепанный микровизор из кармана я набрал номер матери. Она, конечно же, сразу же начала расспрашивать меня обо всем.
Поговорив с ней немного и убедив, что с ее дорогим сыном все хорошо, я отключился. Долг выполнил, а значит, можно попытаться уснуть…
Глава 4 Малиновый перстень
Утром нас разбудил громогласный голос Фола. Неужели ему никогда не хочется отдохнуть?
— Подъем! — проорал он. — Нечего разлеживаться! Вас Филипп Великий ждет!
— Зачем же так громко, — недовольно скривился я, сползая с кровати.
Эта ночь показалась мне бесконечно долгой. Я то и дело вздрагивал, просыпаясь от храпа Чака.
Зато Ворону, похоже, это отнюдь не мешало. Возможно, у полукровок в ночное время суток притупляется слух? Надо бы спросить на досуге.
Тыква лежал возле моей кровати и совсем не хотел вставать. А ему и не надо было.
