– Кто вы, черт возьми? – зло рявкнула госпожа Штернберг, когда мы уже вырулили на улицу.
– Здравствуйте, приехали. Вы же меня знаете. Старпом с судна «Яков Пермяков» Мурманского морского пароходства, Корнев Иван Андреевич, вы сидели у меня в каюте, мы пили можжевеловку и японский виски, кстати, недурной, обменялись адресами. И бокал вы тогда разбили о переборку – «на счастье», сказав, что это русский обычай.
– Вы сейчас так обошлись с этими людьми…
– В смысле, неласково? Это от испуга. Навыки как-то реагировать в сложной ситуации – это со времен срочной службы в ДШБ 61-ой бригады морской пехоты Северного флота. А вот кто вы? Постарайтесь ответить с некоторыми подробностями, это может дать ключ к отгадкам некоторых вопросов. Про европейский «институт генетического наследия» я уже слышал.
– Я, – она помедлила и словно прислушалась, – работаю в лаборатории, занимающейся генотипированием и секвенированием генетической информации.
– То есть модификацией живущих организмов и созданием новых?
– С созданием новых есть определенные проблемы, а модификацией точно – в интересах сельского и рыбного хозяйства.
– В интересах корпораций, производящих ГМО и захватывающих мировой рынок семян и спермы? Причём действующих весьма нахраписто – так, что даже к селянам в глубине Африки могут наведаться крепкие ребята с мачете и посоветовать срочно обратиться за семенами к дилерам какой-нибудь «Монсанто». А к доброму слову прилагается и обещание отрезать всё селянское хозяйство под набедренной повязкой в случае, если совет не будет принят.
– Да, мы связаны с крупными фирмами. А что там творится в дебрях Африки – это уже не моя тема.
– Так, дамочка, предполагаю, что вы добились в своих исследованиях чего-то впечатляющего, например того, что можно с большим эффектом применить против русских. Но некая западная спецслужба решила, что вы ненадежны, возьмете и сольете информацию тем же русским, и потому решила убрать вас, чтобы вы не помешали проведению важной операции. Для этих целей могла просто нанять каких-нибудь живодёров-правосеков.
– Это не более чем сочинение на вольную тему, господин Корнев.
– Согласен, хотя раньше вы называли меня Иваном Андреевичем и даже Ваней. А когда произносили слово «Ваня», то хихикали и болтали ножкой.
– За нами едет полиция. Сейчас нам действительно надо остановиться, – лицо у Инги Штернберг стало как у слепой, со взглядом направленным внутрь и ярко выраженной покорностью судьбе.
