— А он почему тебя не увидел? — поинтересовался Гароцкий у Вадима.
— Темно было. Я стоял у выключателя, он шел. Я поднялся за ним и слышал, как заскрипела кровать. Не будет посторонний в наших комнатах скрипеть кроватью, неужели не понятно?
— В котором часу это было? — спросила Жанна.
— М-м… В два. Без пяти я встал, пока спустился… В два тридцать Борис взломал третий этаж. В два сорок — плюс-минус пара минут — нашли шофера. Он был еще теплым, смерть наступила совсем недавно: минут сорок, час — самое подходящее время.
— Ты на что-то намекаешь? — насупился Коля Сырко.
— Козья ты морда… — прошептала Валюша.
— В доме, кроме нас, только мертвые с косами, — продолжил говорить Кольцов. — Вряд ли кто-то сидит в подвале — это уже полный бред. Возникают два вопроса: а) как убийца шофера вошел на территорию? и б) как он поднялся на третий этаж? На первый вопрос ответ существует: НИКАК. Там колючка с током. Напряжение наличествовало, я убедился. В ворота не войти — их заклинило автобусом. Теперь второй вопрос: как он оказался на третьем этаже. Думаю, просто. В час сорок-час пятьдесят (точное время варьируется) тихо встал с кровати, медленно открыл дверь (если с умом, то она и не заскрипит) и поднялся по северной лестнице. Открыл дверь ключом, заперся, убил сообщника-шофера, хотел слинять тем же способом, но, подойдя к двери, услышал, как кто-то в ней ковыряется. Самое время подойти Борису, верно? Словом, убийца переживает несколько неприятных минут. Дожидаться, пока Борис войдет, и резать ему горло убийца не хочет (не для того везли сюда этих восьмерых), да он и не знает, кто стоит за дверью и сколько их там вообще. Спускаться по южной лестнице он тоже не желает — подозреваю, у него нет ключей от второго входа. Убийца уходит единственным безопасным путем: он отпирает дверь, соседствующую с подсобкой, спускается по лестнице в подвал, проходит небольшим коридором… (внимание — где-то на этом этапе я выхожу из спальни!) — поднимается… Открывает дверь той самой штуковины, которую мы упорно величаем «овощехранилищем», осматривается, после чего перебегает подъездную дорожку и скрывается в доме. Ничем особенным он не рискует: подумаешь, по нужде бегал. Пересекает холл, поднимается, ложится спать. И дрыхнет до утра с чистой (или почти) совестью. Элементарно.
— Как два пальца об розетку, — поддакнула Валюша.
— Умница, Вадим, — от души похвалила Жанна, — у тебя могучий аналитический ум. Но объясни вот только, солнышко, а что за хренотень ты сейчас нес?
