— Салям, Руслан, — с порога сказал Екимов открывшему дверь.
— Ты что… — Побледневший мула не мог найти слов и, перейдя на шепот, добавил: — Меня из-за тебя убить могут.
— Мой младший товарищ решил принять ислам, — громко, как будто не услышав Руслана, продолжал Екимов. — Но он хочет, чтоб его проконсультировали по ряду вопросов.
— Да, конечно, — ответил сиплым голосом мула, впуская за ворота гостей.
На кухне у газовой плиты суетилась женщина.
— Выйди, — сказал, сняв обувь, Руслан. — И посмотри, если посторонние будут рядом ходить, сразу скажи.
Женщина кивнула и выбежала во двор.
— И зачем я понадобился?
— Не злись, Руслан. Мне тут ворона принесла на хвосте, что колонна вроде как российская боевиков через Толстой-Юрт возила и, мол, ты в курсе был, а нам не сообщил.
— Так ваша же колонна, чего мне сообщать. Моя вина, что вы друг друга там у себя не понимаете?
— Допустим. Но договор был, что обо всем, что связано с бандами, ты будешь докладывать.
— Так ваши же везли. Чего мне докладывать!!!
— О чем ты с ними говорил?
— Ни о чем. Зашли в мечеть, поговорили о жизни. Я пожаловался, что кладбище наше в ремонте нуждается — ограду надо, краску, а у людей нет. Мне вот денег дали.
— Кто?
— Те, кого федералы сопровождали.
— Ты их раньше видел?
— Нет, заезжие. Один из них араб.
— А федералы? Кто такие?
— Да постоянно, раз в два-три месяца уж точно, тут ездят.
— Старшего запомнил?
— Как не запомнить, статный такой, с усиками. Лет пятьдесят. Полковник Савинов из вашего гестапо.
— Откуда знаешь?
— Тут все об этом знают. Он же не первый раз. Его тут с полгода назад на блокпосту пытались остановить. Такой скандал был. Потом старлей, командир, значит, извинялся перед ним долго. Из Ханкалы звонили! И старлей этот после матом ФСБ и Ханкалу крыл…
— И ты молчал?
— А чего мне в ваши дела лезть. Живу, никому не мешаю.
— Ты с этим полковником откровенничал по нашей с тобой теме?
— Нет, конечно. Да и не общались мы с ним. Только с теми, кого везли.
— А куда везли?
— В сторону Червленой колонна ушла.
— А старлей этот откуда? Он еще здесь?
— Нет, его с месяц назад сменили новые.
— Угу… Вот, Руслан, это мой новый сотрудник, будешь и с ним общаться, — представил Екимов Максима. — Шрайбикус он, услышишь — знай, по твою душу.
— Понял.
— А ты, брат, — обратился подполковник к Михайленко, — тоже знай. Это Русланчик, досье у меня найдешь. Грешен донельзя. Перед законом — за подделку авизо, перед местными — за отдых в гей-клубах Северной столицы. Так, Русланчик?
