— Да какие мирные? Там бой был.
— Мне не доказывай. Знаю. Но в Кремле политика изменилась. Сейчас есть план в военной прокуратуре на «посадку» офицеров. Сажать будут многих. В уральском отряде спецназа снайпера-контрактника вчера взяли — восемь лет прочат. И только за то, что он находился в районе, где снайпер убил якобы двух мирных граждан.
— А как же баллистика, ствол осмотреть и все прочее?
— Это уже никому не надо. Я говорю: есть кремлевский план на посадку. Завтра сюда приедут правозащитники и деятели военной прокуратуры. Тебя уже завтра быть тут не должно. Как и всех младших офицеров вашей роты и контрактников. Кто-то — в сорок шестую бригаду, кто-то — в восьмую нальчиковскую.
— А Сапега?
— А что Сапега? Он во время боя был в медчасти — у него фурункулез. Ты что, не в курсе?
— Отчасти в курсе, — выдохнул Максим.
— Так что собирай манатки — и с утренней колонной в Ханкалу с Екимовым, представляться новому руководству и обмывать звезду.
Из Аргуна с попутной колонной на Ханкалу ехали молча.
— Чего невеселый? — хлопнул по плечу лейтенанта Екимов.
— Не думал, что меня когда-нибудь в «молчи-молчи» переведут. Сидеть и геморрой зарабатывать…
— Ну уж нет, Максим, — начал, подбирая слова, подполковник. — Сидеть, даже если бы ты этого и хотел, тебе не придется. И сейчас у нас одно дельце есть, в районе Червленой. Там батальон отдельный стоит. Думаю, чтобы времени не терять, туда поедем, а потом уже в Ханкалу. От батальона на перекрестке выделен блокпост. Называют это место Чертовым перекрестком. Там постоянно что-то происходит. И, по идее, не нашего бы ума дело было. Но особист батальона заприметил, что бойцы дурь где-то берут — анашу, гашиш, и новая дрянь появилась — насвай, смесь на курином помете, ее жевать надо. Ну, наш чекист, недолго думая, прижал бойчину одного, на которого информация появилась, что он распространяет. А тот и выпалил: мол, я ни при чем, мужичок хромой один оставляет возле шлагбаума каждое утро — то гаш, то насвай. А по весне так и вовсе семена раскидывал, чтоб проросла трава рядом с постом. Устроили засаду, но мужичок этот, видно, пронюхал и перестал появляться. Бойца повторно проверять, мол, наврал про мужика. Тем более приметы, которые солдат описал, — ну очень противоречивые. На вид мужичок русский, хромает на левую ногу, роста — среднего. В Червленой такого сроду не было. На бойца начали давить, расспрашивать: где на самом деле покупал и у кого. А тот — все одно: хромой мужик оставлял.
