Джон оторвался от подсчетов:
– Скажите: какое отношение мой брат имел ко всему этому? Ну, памперсам и сухому молоку?
– За границей много богатых господ и гуманитарных организаций, готовых помогать России. Точнее, – ее больным детям, сиротам, инвалидам. Но они там, в Европе и Америке, точно не знают, кому эту помощь отправлять. Деньгами они не дают. И нашим государственным органам не доверяют – там одни жулики. Но в России есть частные организации, готовые эту помощь с благодарностью принять и распределить. Так сказать, донести до каждого отдельного человека.
– И причем здесь Томас?
– Он знаком со многими европейскими бизнесменами. Солидные люди советовались с ним по разным вопросам, ему доверяли. Томасу ничего не стоило шепнуть какому-то очень богатому или влиятельному человеку, пару слов. Ну, что есть на свете такой благотворительный фонд "Материнское сердце". Там работают честные бескорыстные люди, – им можно доверять. Вот и весь труд.
– По-вашему мой брат мошенник?
– Я этого не говорил. Он советовал деловым людям иметь дело с нами. Потому что фонд "Материнское сердце" отщипнет от пирога меньше, чем другие.
– А вы платили наличными за его услуги?
– Это пусть вам расскажет сам Томас. Когда выйдет из тюрьмы. Точнее, если он оттуда выйдет…
– Что вы хотите сказать?
Модест Петрович поправил шляпу и печально улыбнулся.
– Молодой человек, вы работаете в России уже давно, но ничего не поняли. Здесь не сажают в тюрьму людей, у которых есть связи и деньги. Вроде вашего брата. А у него есть и связи, и деньги. Такого человека не могли посадить, даже если он совершил бы нечто ужасное. Например, убил кого-нибудь. А если посадили, значит, кому-то это очень нужно. Понимаете? Значит, кто-то хочет, чтобы ваш брат сел. И не хочет, чтобы он слишком быстро вышел на волю. Бедняга Томас… Он хороший парень. Жаль, что с ним случилось это несчастье.
– Мой брат угодил в тюрьму из-за пустяка, – ответил Джон. – Его скоро освободят. Суд через несколько дней…
– Вы закончили? – Модест Петрович взглянул на часы и покачал головой. – К сожалению, опаздываю. Ну, если что-то не сойдется, позвоните.
Он сорвался с места, как ураган, выскочил из комнаты. Через несколько секунд в коридоре смолкли его шаги. В комнате стало холодно, – это в печке догорели дрова. За окном совсем стемнело. Джон досчитал деньги, – все точно. Переложил пачки со стола в чемодан, закрыл замки. Он выглянул в окно. Двор пустой, – грузовик уехал, ворота склада заперли. Машина стояла на том же месте, – напротив подъезда. Джон взял чемодан, погасил свет и дождавшись, когда глаза привыкнут к темноте, вышел в коридор. В одной руке он сжимал пистолет, другой держал чемодан. За углом у лестницы светила тусклая лампочка, в коридоре было тихо и холодно.
